Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 3
оценив положение, ярославское правительство решило действовать против воровства силою: в Углич и Пошехонье, занятые казаками, были посланы отряды князей Черкасского и Лопаты-Пожарского, которые нанесли им поражение, после чего многие из казаков отошли от воровства и соединились с Земским ополчением. Затем, были отогнаны черкасы от Антониева монастыря в Бежецком уезде и один из отрядов Заруцкого от Переяславль-Залесского.
Удручающие известия приходили с северо-запада. В то время, когда рать Пожарского стояла в Ярославле, шведы захватили уже Тихвин. Чтобы сосредоточить все свои силы против поляков, находившихся в Москве и близ неё, и удержать шведов от дальнейших действий на русском поморье, «Совет всея земли» решил занять их переговорами. Для этого из Ярославля отправили в Новгород к Якову Делагарди посольство во главе со Степаном Татищевым, которое должно было заключить со шведами мир и поднять вопрос об избрании на Московское государство Шведского королевича, при условии, что последний крестится в православную веру.
Пока шли переговоры со шведами, 6 июня в Ярославль пришла повинная грамота князя Дмитрия Трубецкого и Ивана Заруцкого, в которой от имени всех казаков они каялись, что «по грехом зделалося под Москвою: прельстихомся и целовахом крест Псковскому вору; ныне же все люди той вражью прелесть узнаша и целоваша крест изнова, что быти православным крестьяном во единой мысли и под Москву б идти, не опасаяся»104. Это была важная победа над казаками, хотя они далеко не искренне шли на мировую с «последними людьми» Московского государства. Летописец передаёт, что Заруцкий со своими советниками «хотяше тот збор благопоручной разорити и вложи мысль Заруцкому и ево советником, како бы убити в Ярославле князя Дмитрея Михаиловича Пожарсково»105. С этой целью в Ярославль были подосланы убийцы, казаки Обреска и Степанка, нашедшие себе сообщников и среди нижегородского ополчения. Когда, однажды, Пожарский стоял у дверей съезжей избы и смотрел пушечный наряд, отправленный к Москве, пользуясь теснотой, Степанка «кинулся меж их и их розшибе и хоте ударити ножем по брюху князя Дмитрея, хотя его зарезати». Но, как дальше примечает летописец, «которого человека Божия десница крыет, хто ево может погубити»106. Пожарского поддерживал под руку казак Роман; по-видимому, князь не мог ещё ходить без посторонней помощи от полученных ран во время боя с поляками при сожжении ими Москвы. «Мимо же князь Дмитреева брюха минова нож и перереза тому казаку Роману ногу»107. Он повалился и застонал. Пожарский сразу даже не понял, что на него было совершено покушение, а подумал, что Романа притиснула толпа. Но другие обратили на это внимание, и стали кричать «тебя хочеша зарезати ножем»108, схватили Степанка, после чего стали его пытать. «Он же все разсказаше и товарыщей своих всех сказа»109. Их тоже схватили