саперными лопатками на ремнях – тесной цепью стояли по периметру дорожного «кармана» и с читаемой ненавистью в глазах рассматривали нашу роскошную машину.
– Начинаем интервью, Михаил Дмитриевич? – спросила вдруг блондинка, прижавшись ко мне грудью и совершенно закрыв этой своей грудью мне весь обзор по сторонам.
– Э-э-э,– только и смог вымолвить я, после чего блондинка стала вести себя совершенно разнузданно.
Впрочем, утешало одно – для этого ей пришлось слезть с меня и угнездиться внизу, в ногах, так что потную морду Акулы в окошке лимузина я увидеть успел и даже сделал ему ручкой, одновременно сладко постанывая в особо чувствительных моментах.
Ганс тоже увидел Акулу и радостно пихнул меня локтем в бок – дескать, смотри, какие люди нас дожидаются.
Потом Ганс разглядел, чем заняты мы с блондинкой, и, возмущенно кряхтя, начал ерзать рядом. Потом он тронул меня за плечо и посмотрел мне в глаза, то ли укоряя, то ли спрашивая.
Я поднял очи к небу и бодро произнес:
– Ганс, будешь вести себя хорошо, у тебя тоже возьмут интервью. Верно, э-э, мадам?
Блондинка, не прерываясь, внятно ответила:
– Меня зовут Николь. Николь! И я еще мадемуазель,– потом она все-таки остановилась, подняла свое лицо и улыбнулась: – Кстати, вы ведь тоже не женаты. Не правда ли, Михаил Дмитриевич?
Я на всякий случай кивнул, и она тут же убрала свое холеное загорелое лицо на место.
Ганс хмуро покосился на эту мизансцену, но потом демонстративно отвернулся к окну.
– Братуха, хочу предупредить тебя насчет подставы. Не факт, что это баба. Ты чё, не помнишь, где мы ее подцепили? – сказал он негромко, но внятно, и у меня тут же упало настроение. Ловко Ганс обломал мне кайф, ничего не скажешь.
Николь тоже все поняла, поднялась с колен и взяла Ганса за квадратную челюсть обеими руками.
– Что ты сказал, сука? Это кто, я – не женщина?!
Она сорвала с себя гусарский мундир, под которым не обнаружилось даже намека на лифчик, и потом в два приема сняла с себя свои вздорные меховые трусики.
– Сюда смотри, гондон! – закричала она, раздвинув свои ноги и обхватив сильными мускулистыми руками голову Ганса так, что тот только мычал в ответ.
Потом она развернулась, уже совершенно голая, наклонившись к нему в крайне убедительной позе, и Ганс пронзительно заверещал:
– Да женщина ты, женщина! Все, молчу. Женщина, мля, отвали уже от меня, или я за себя не ручаюсь!
Николь торжествующе повернулась ко мне и, трагически сдвинув несуществующие брови, спросила:
– Ну почему у приличных людей охранники всегда такие идиоты?
Я только пожал плечами в ответ.
– Сам не знаю. Может, других охранников просто не бывает?
Глава 2
Я с усилием открыл глаза и посмотрел туда, куда получилось посмотреть.
Получилось посмотреть на ослепительно белый, но неровный потолок с какими-то вензелями и странными пазами вдоль стен. По таким