не любят быть забытыми…
Так кому же, «им», мстили неизвестные, стоявшие за дикарями?
Не шесс'ен.
Страдали – люди.
Сгорали, гнили в лихорадке – люди.
Так кто же так отчаянно ненавидел людей, заставляя их души искажаться в страдании, опасно приближаться к преображению…?
В тварей…
Твари.
А кто лучше всех иных умел создавать тварей и управлять ими? Не цав'ен ли им мстили за поражение в недавней войне? В свете близящейся его свадьбы с Цонорой, это имело смысл… Но – слишком очевидно, ответ не мог быть столь поверхностным. Было что-то ещё.
…А может – в этом дело?
А может – в это их хотели ткнуть носом?
Как просто в их отравленном мраком и скверной Бездны мире создавать Искаженных. Что все они, шесс'ен, – дети Тьмы, родственной тому Мраку? Ведь создал их не просто победитель, но и брат того Мрака.
Может – в этом дело?
Или Веарди всё себе придумал, выдавая желаемое за действительное? Где же во всём этом бесконечном кошмаре находилась правда? Где же найти виновных, которых следует наказать?
Допевая десятый катрен погребальной молитвы, Веарди не знал.
Читая очередную цепочку печатей, упокаивающих начавших преображаться в тварей трупов, Веарди не знал.
Пытаясь успокоить восставших против шесс'ен, уставших от собственной беспомощности и больных, безнадежно, неизлечимо, смертельно больных людей, Веарди не знал.
Не знал он в тот момент, когда приказал всем шесс'ен покинуть стены города, запечатывая врата снаружи – чтобы никто не мог выйти и позволить распространиться эпидемии на другие города.
И стоя лагерем рядом с Хэлиссом, ожидая ответа дядюшки Магни и отца – не знал.
Не знал – даже получив ответ.
Ответом тем стала боевая тройка Всадников.
Когда они приземлялись, когда спешивались, Веарди ощущал обреченность – он с самого начала догадывался, какой приказ ему отдадут, но до последнего отказывался верить, что ему придется поступить именно так.
Что палачом быть – ему.
Цаиш нервничал рядом, клокотал, свет Очей отражался в его золотистой чешуе, когда дракон приветствовал своих младших собратьев. Те почтительно склонили голову перед ним, признавая главенство. В конце концов, помимо статуса личного дракона кронпринца Юга, Цаиш обладал ещё одним перед ними преимуществом – он был старше. А значит опытнее и крупнее.
Веарди не обращал внимания на драконов – те сами меж собой разберутся.
У него были проблемы поважнее.
– С каких пор Всадники выступают в роли почтовых соколов? – нахмурился он подошедшему лидеру всадников.
Что иронично – человеку.
Смешная шутка, отец. Отправить на убийство людей единственного всадника-человека… Веарди слышал про него, но не помнил имени. Неужто отец хотел избавиться от того, кто был столь популярен среди молодых сайши? Уж не потому ли, что он самим своим существованием опровергал постулат о том, что только потомки Эйрена Первого Короля могли