осталось не больше двадцати шагов, держись за мной и смотри под ноги.
– Почему бы кириэ Софрону не перенести свои бельевые веревки подальше от тропинок?
Приам разразился внезапным смехом.
– В прошлом году был сильный ветер. Шпильки сорвались, и его трусы летали по всей округе. Старый чудак, – мягким тоном сказал он.
Мелита рассмеялась.
– Он хороший человек, – добавил Приам. – Несчастный и одинокий, и поэтому не такой, как все.
– А что с ним случилось?
– Глухонемой… Никогда не слышал и не обменивался словом с этим жестоким миром. Он и его мать умерли во время ее родов. Только малыш чудом стал дышать спустя час после смерти, в тот момент, когда с ним уже прощался отец, горько оплакивая самых дорогих людей. Местные старушки говорят, что в маленького Софрона вдохнул жизнь Сам Бог и, по уговору, он должен был молчать о случившемся чуде. Малыш не разговаривал… издавал ни звука, и поначалу все думали, что он пребывает в безмятежном согласии с собой и с миром, но прошли месяцы и годы, а он так и не произнес ни слова. Я знаю, что его мучит, но не могу сказать.
– Жаль таких людей. Как он справлялся с трудностями всю свою жизнь? Иногда мы и двух слов не можем связать, чтобы решить свои проблемы, а человек совсем лишен этой возможности…
– Он никогда не показывал своей слабости. Не зря Природа сделала нас чувствительными к боли. Если бы этого не случилось, мы бы ее превзошли.
Мелита склонила голову и тихо вздохнула.
– Ну вот, пришли, – сказал Приам. Он сел на стриженую траву подле родниковой гальки, глотнул чая и поставил чашку рядом с источником.
Мелита села рядом и, опустив глаза, улыбнулась.
– Все-таки здесь хорошо. Слышишь, как птицы поют?
– Да, стоит закрыть глаза и прислушаться к звукам, как тут же отступает тревога.
– Что тебя так тревожит? Ты часто упоминаешь это слово, но я так и не поняла, что тебя так мучит?
Приам коснулся пальцем ее подбородка и повернулся к ней лицом, – ничто так не мучит, как твои глаза, – он поцеловал ее розовую щеку, по которой мелькнул отраженный от воды луч света.
– Давай. Ты же хотел мне что-то сказать?
Вот чего-чего, а этого рассказывать Приам не хотел, но ее любопытство было больше его уклончивости.
– Ну что такое? – спросила Мелита.
– Мать рассказывала, что нам трудно приходилось. Я тогда был ребенком, не понимал, почему отец так редко приезжает домой. Он появлялся раз в год, примерно на месяц, и снова уезжал. Мы как-то сводили концы с концами, а он днями и ночами пахал на разных работах за границей. Однажды он приехал и, пошептавшись с мамой, сказал мне, что мы поедем на горнолыжную базу. Он хотел восполнить этой поездкой недостаток внимания к сыну, теперь я это понимаю. Сезон был в разгаре. И вот с компанией туристов мы разбили лагерь. Я оглядывался по сторонам: всюду люди были одеты в лыжные костюмы, которые отлично держат тепло и были очень хороши на вид. А мы с отцом были одеты как плебеи. Нам предлагали