много лет назад – нельзя…
Здесь было совсем, совсем по-другому. Они вышли за калитку с другой стороны Экоцентра – еще более неприметную, чем та, через которую пришла сюда Аня – и Вита сразу же вскинула руку:
– Слышите? Гудок снегиря!
Все затихли на несколько мгновений, и в наступившей снежной тишине Аня сначала не могла ничего разобрать – а потом вдруг услышала тихое гудящее поскрипывание, как будто кто-то наигрывал на странной лесной дудочке. Услышь она такой звук в городе – нипочем бы не обратила внимание. А может быть, даже и слышала? Там ведь столько всего гудит, свистит, скрипит…
Она не сразу поняла, откуда доносится голос – но потом догадалась проследить за взглядами остальных, особенно за телевиком Андрея, который тот, конечно, немедленно направил куда-то вбок и вверх и защелкал, защелкал спусковой кнопкой. Аня посмотрела туда же и…
Наверно, если бы она рассказала об этом Лике и Юре, те бы только поржали. С их-то опытом – подумаешь, снегирь. Но когда Аня увидела в сплетении заснеженных ветвей рябины живое алое облачко, поскрипывавшее задумчиво и негромко – у нее будто что-то сжалось внутри, а потом, наоборот, расправилось, потекло теплой, спокойной рекой освобождения. Так бывает, когда отпускает привычная боль. Странно, она и не замечала, чтобы у нее когда-нибудь что-то болело.
Аня вдруг поняла, что до сих пор видела снегирей только на картинках. А впрочем…
…«Анечка, видишь красных птичек? Это снегири. А рядом такие же, только серенькие – это их девочки. Люди думают, они только зимой к нам прилетают. Но я покажу тебе летом, где их гнездо – мы пойдем в лес, и я тебе покажу… Если папа отпустит…»
Давнее, давнее, забытое, где-то на краю сознания… Да и было ли это на самом деле?
…Аня даже не сразу вспомнила про бинокль – такой же, как у остальных, в небольшой сумочке на ремешке – который ей перед выходом выдала Вита. А когда вспомнила – было уже поздно: снегирь вдруг сорвался с ветки и полетел куда-то вглубь парка. На ясень – сказала Вита. Там крылаток много, он их любит.
Но ничего. Это не имело совсем никакого значения.
Это все равно был ее – Анин – снегирь.
А потом они долго бродили по парку – то бродили, то бегали, когда вдали вдруг раздавалась интересная позывка – и Аня вместе со всеми прыгала по сугробам вслед за Витой (трудно было угнаться за ней, с ее длинными ногами, которые словно бы перелетали через все препятствия!), и восхищалась огромным черным дятлом-желной в красной шапочке, долбившим сухое дерево с таким громким стуком, будто взрослый мужик работал топором (Аня и не знала, что бывают такие дятлы!) И Вита рассказала ей, что есть много видов синичек, они даже нашли целых три – большую, лазоревку и московку – а возле птичьей кормушки в кустах зимовала, оказывается, зарянка, круглая оранжевая птичка, прыгавшая по снегу, будто оживший новогодний мандарин… И Андрей вскидывал свой телевик, а в какой-то момент даже навел его на Аню – она и опомниться не успела, и сделать красивое лицо для фотки, вот, наверно, уродкой получится