Итальянского радио в Неаполе (звучит неплохо!), перед его коллективом поставлена амбициозная цель – войти в основной состав этого формирующегося оркестра. Что для этого нужно победить на конкурсе своих конкурентов в лице другого муниципального оркестра (столь же неизвестного здесь, в Бари). И что им нужен молодой и энергичный концертмейстер/дирижёр для репетиций, пока сам Мокинелли «по уши занят организационными делами», связанными с подготовкой к конкурсу. Наконец, что работа эта неоплачиваемая, но он даёт честное слово, что что-нибудь придумает (чтобы концертмейстер-дирижёр не умер с голоду до конкурса).
Выбор у свежеиспечённого выпускника Conservatorio di Musica Niccolo Piccinni Bari8, разумеется, был. Он мог, например, поискать место дирижёра церковного хора в какой-нибудь Казории или в Кремоне. Или начать преподавать в сельской музыкальной школе, как ему советовала мама. Лучше держаться подальше от больших городов, где теперь творится сущий ад, говорила она, имея в виду вооруженные столкновения ультралевых, ультраправых, анархистов, мафиози и прочих террористов, о которых каждый день писали газеты.
Мама, конечно, была права. Менять la camorra barese9 на la camorra napoletana10 смысла не имело никакого, а в маленьких городках и нравы поспокойнее. Но… Молодая и бурлящая эмоциями душа просила большего. Хотелось яркого света, громких звуков и вулканической энергии большого города. И он направился в сторону Везувия.
На первой встрече двух маэстро три дня назад они понравились друг другу. Мокинелли расспросил молодого человека о музыкальных пристрастиях, рассказал о конкурсной программе и передал ему копии партитур трёх произведений, которые он отобрал для конкурса (из них только одно было знакомо молодому маэстро). Затем Мокинелли сообщил адрес театра Политеама, который безвозмездно предоставлял оркестру помещение для репетиций, и дату встречи. Роберто понимал, что изучить партитуры за оставшееся до репетиции время было практически невозможно, но такая героическая попытка всё же была им предпринята.
Итак, молодой человек решительно вошёл в репетиционный зал. Отсчитав про себя четыре шага, он мужественно посмотрел в сторону оркестрантов, думая, что все их взгляды нацелены на него. Увы! Его дерзкое вторжение осталось практически незамеченным – духовики резались в карты, струнники громко и оживленно обсуждали вчерашний матч Napoli и Roma, а представительницы прекрасной половины оркестра, отгородившись от остальных музыкантов поднятой крышкой рояля, кажется, что-то примеряли. Один лишь ударник, с большим аппетитом уплетавший завтрак, составные части которого удобно располагались на салфетках, постеленных на литаврах, заметил вошедших и, указав на них половинкой огурца (вторая половинка была только что помещена за щеку), громко пробухтел: «Метроном привёл ассистента».
Последовавшей за этим объявлением восьмитактовой паузы хватило на то, чтобы музыканты поспешили на свои места, а их дирижёр –