вот таких, как этот, а не тех, что коробок налепили, больше на ульи похожих. И чем дольше размышляю, тем яснее понимаю, что вся эта суета мирская – это просто грязный холст, который надо замазюкать краской сочной, да пожирнее. Так что мазюкай, Макс, не стесняйся.
– Да я не умею рисовать-то.
– Умеешь, только словами, это то же самое, те же пятна, так нужные вашему миру.
Опять её загадочная оговорочка – «вашему миру»…
Через час шатания по широким бульварам Ника пожаловалась, что она замёрзла и хочет домой, до которого, по её словам, оставалось минут сорок пути. Макс блеснул идеей вызвать такси, но вызвал лишь улыбку на порозовевшем личике спутницы. Она прыснула на него клубочком пара и свернула в узкий переулок:
– Наискосок в два раза быстрее. Под ноги смотри, а то ненароком забулдыгу придавишь или кошку.
Полезное наставление Макс проигнорировал, он любовался только ею и, вскользь, бурыми кирпичными стенами, что и стало причиной его неоднократного падения.
Момент, как они проскочили в арку её двора, он благополучно упустил, зато в подъезд шагнул вполне осмысленно.
Она остановила его:
– Макс, я устала, да и светает уже, тебе тоже спать пора. Сказка закончилась, – Ника мельком поцеловала его в щёку, бросила дежурное «до встречи» и скрылась за шершавой дверью, однако вскоре сразу вышла. – Вот я растяпа, забыла тебе подарок подарить.
– Так и я не подарил, – Макс театрально схватился за голову и заохал, – болван неотёсанный, сельский олух!
– Мальчик, не сокрушайся, ты мне ночь незабываемую устроил. Зарядил позитивом на год вперёд.
– Я?
– Ты, ты, – Ника потыкала кулачком ему в грудь. – Кто же ещё? На вот, держи кольцо, – она стянула бронзовое кольцо-печатку со своего тоненького пальчика и положила на его ладонь.
– Смотри не потеряй… хм, болван…
Макс проводил любовь взглядом, сжал ладонь, побоявшись надеть подарок на улице – вдруг кольцо в снег упадёт – и так и пошёл до самого дома со стиснутым до боли кулаком, будто грозил невидимым грабителям и прочим нехорошим представителям человечества. Он даже попал в конфузную ситуацию, когда пытался открыть дверь своей квартиры, потому что левой рукой сначала долго не мог достать ключи из правого кармана, потом не получалось попасть в замочную скважину, и только спустя полчаса неравного сражения всё же ввалился в прихожую. С помощью левой руки наконец-таки разжал правый кулак и с громким выдохом облегчения трепетно положил кольцо на тумбочку.
Уснул моментально, стоило голове коснуться подушки, лишь пару раз успел мысленно обнять Веронику и тотчас отрубился.
Очнулся около пяти вечера, за окном снова было темно. Макс потянулся за смартфоном, открыл папку с фотками и… тот единственный снимок, который Вероника позволила ему сделать, исчез.
– Мне что, всё приснилось? – сердце затрепыхалось.
Скользя носками по ламинату, больно ударившись