меня ж авиации не хватит для беспрерывности. Я такой удар раньше не смогу нанести.
– Почему?
– А вот 2,5 часа на зарядку и такой же удар повторю. Но у меня в резерве корпус сидит. Если где понадобится, я могу по вызову послать. Если считаете, что куда-то надо ударить, они в готовности через 20 минут бомбить.
– Ну ладно, действуй!
А Жуков промолчал, ничего не сказал.
Второй удар наносили так же. Он тоже удался. Все хвалят. Я думаю, ну, значит, теперь не попадет. А если бы оскандалился, мне бы: «Тебе сказано одно делать, а ты другое делаешь! На каком основании?!» И правильно было бы. Но получилось. Жуков же так до конца и смолчал. Не спросил, почему я изменил порядок, не похвалил, не сказал, что правильно и не вспомнил потом этот эпизод никогда…
Похвалы здесь и не нужно было. Я же вообще никогда не напоминал о своих действиях, тем более, ему.
Второй день хорошо провели. Рокоссовский, когда я уже приехал на вечерний сабантуй, сказал:
– Действуй, как сегодня! Я доложу, что так будем действовать. Тут мы уже остановили немца. Завтра добьем его группировку. Я пущу в контратаку два танковых корпуса, и пошлем их вспять.
Третий день также проходит хорошо. Звонит начальник штаба фронта Малинин на КП:
– Слушай, сколько у тебя истребителей?
– Михаил Сергеевич, для чего тебе нужно?
– Да некогда мне тебе объяснять. Ты скажи, сколько у тебя истребителей?
У меня же все данные на карточке: сколько готовится, сколько готовы взлететь, сколько в полете. Сколько потеряли, сколько в текущем ремонте, когда, к какому часу будут готовы. Счет на часы идет. Более длительный ремонт на ночь оставляем. Сейчас только мелкий делается. Еще раз спрашиваю:
– Зачем тебе это надо?
– Сколько у тебя может вылететь?
Докладываю, около 300 истребителей.
Он положил трубку. Минут через 30-40 звонит Жуков:
– А ты, оказывается, болтун!
– Товарищ маршал, в чем дело?
– Ну, как же «в чем дело»? Почему ты сказал Малиновскому столько истребителей, а Новикову в два раза больше?
Это когда у Новикова спросили в Москве, он назвал другую цифру.
А Жуков, уезжая на Брянский фронт организовывать контрудар, потому что мы уже остановили немцев, звонил Сталину и сказал, что у Руденко мало истребителей, надо дать дополнительно. И назвал мою цифру. Верховный удивился:
– Слушайте, товарищ Жуков, почему у него 300 истребителей? У него 600.
– А мне Руденко сказал – 300.
– Вы проверьте, товарищ Жуков, – и трубку положил.
Новикову звонит.
– Сколько там у Руденко истребителей?
– 600, товарищ Сталин.
– А Жуков говорит, что 300 и дивизию требует. Откуда такие данные?
Звонит мне Новиков.
– Ты что там это?
Я ему рассказал, почему 300 получилось.
– У меня действительно 600, за исключением текущего ремонта. И два полка в резерве.
– Ну, тогда понятно, сейчас доложу, что ваши данные