Значит, ты виновен в измене, и тебя следует судить! Я заключаю тебя под стражу до прибытия господина Симоды!
– Какое ещё сочувствие, болван? – рассвирепел Като. – Ты совсем рехнулся? Этого кириситану под моё начало отдал сам господин Симода!
Но Окада, даже недослушав, истерично прокричал команду, асигару шагнули вперёд, и Като медленно убрал руку с оружия. Глупо было погибать сейчас, хотя снести башку этому идиоту он всё равно успел бы. Наверное.
– Ты совершаешь ошибку! – предпринял он последнюю попытку. – У меня есть письменный приказ от самого господина Куроды! Намбандзин помогал нам искать…
– Эта христианская свинья должна умереть! – визгливо оборвал его Окада. – А ты отпустил его, и даже велел накормить в самой приличной гостинице города! Твой сообщник, купчишка Рокуро, уже всё нам рассказал. Взять кириситану! – скомандовал он.
Гуштаву стащили с лошади и рывком поставили на колени. Ухмыляясь мерзкой улыбкой, Окада достал меч.
– Сейчас ты умрёшь, гнусный намбандзин.
– Не забудь придумать достоверную ложь для господина Симоды, которому придётся объяснять самому даймё, почему ты казнил христианина, находящегося под его ответственностью, – с нервным смешком произнёс Масасигэ.
Имя князя наконец-то подействовало на зарвавшегося заместителя наместника, ведь объяснение вполне могло закончиться приказанием совершить харакири. Тут он заметил, что Гуштаву крестится, видимо, решив, что пришёл его смертный час.
– Прекратить! – заверещал Окада и приказал асигару: – Всыпьте ему хорошенько!
Те принялись избивать монаха древками копий, впрочем, не особо усердствуя и стараясь попасть по броне – никто не хотел нести ответственность за смерть столь важного преступника.
– Как я и предполагал, дело здесь нечисто, раз ты так рьяно защищаешь это ничтожество. Поэтому тебя и твоих людей надлежит арестовать и провести расследование, не отравил ли вас этот кусок свиного навоза ядом христианства. Взять их всех! – скомандовал чинуша, придумав, наконец, как выйти из щекотливой ситуации.
Его чёрное сердце жаждало отмщения за высокомерие этого выскочки Като, и он решил выместить злобу на всём отряде самурая. Кипя от негодования, Окада распорядился отвести всех его асигару вместе с христианином в тюрьму. Масасигэ, как благородному человеку, следовало ожидать своей участи в отдельной комнате замка. Разумеется, без оружия. Не дожидаясь, пока всех разоружат, Кадзуко развернулся и удалился величественной походкой, поручив контролировать выполнение приказа своему личному помощнику.
Като понимал, что расспрашивать Юки в присутствии тё-сина* Иноэ не стоит, тот мигом доложит всё своему «повелителю», да ещё и присовокупит чего-нибудь от себя. Хорошо ещё, что у помощника хватило ума не трогать мечей Като, и он спокойно передал их своему другу. Впрочем, спокойствие это было напускным – в абсолютно пустой комнатке площадью всего шесть дзё*, где не было даже традиционных подушек, он остался один