он приподнял кончиком меча рукав на предплечье крестьянина, где виднелась рваная рана, – этого тоже укусили.
Самурай нарочно решил избегать упоминаний о возможной потусторонней сущности этих созданий. Асигару набирались из крестьян и бедных горожан – людей, как правило, суеверных. Незачем сеять в их сердцах лишнюю тревогу. Пусть думают, что перед ними обычный смертный, которого можно убить.
– Эйдзи, – обратился он к крепкому, жилистому пехотинцу, который почти не выказывал признаков страха. – Давай-ка, добей бедолагу.
Тот передал одному из товарищей тэппо и достал меч.
– Коли в висок, – посоветовал Като.
Солдат перехватил меч, примерился и, поняв, что может промахнуться, приставил острие к отрубленной голове. Бусо скосил глаза на клинок и широко разинул пасть, будто пытаясь что-то сказать. Глубоко вздохнув, асигару налёг на рукоять меча, и катана пронзила кость. Страшные глаза закрылись, рот так и остался раззявленным. Чтобы вытащить лезвие обратно, Эйдзи пришлось, преодолев брезгливость, наступить на череп бусо. Като одобрительно кивнул.
– Слушайте ещё. Намбандзина, который едет с нами, зовут Кирин. И не вздумайте насмехаться над ним! – повысил он голос, заметив ухмылки. – Варвар немного говорит и понимает по-нашему. Этот человек поможет нам понять, с чем мы имеем дело, поэтому он очень важен для нас. Вы все должны охранять и оберегать его в силу возможностей.
– Хай, – хором отозвались солдаты.
– Ты и ты, – указал самурай двум асигару, – оттащите труп на обочину. Нобору, веди отряд вон к той рощице, и ждите меня там. Кирин, едешь со мной.
Раздав указания, Масасигэ забрался в седло.
В этом месте к побережью уходила тропа, и Като хотел сначала разведать путь. Возможно, им с христианином придётся спешиться, а с лошадьми послать отдельно пару человек по дороге. Вряд ли кони смогут пробраться по камням береговой отмели. Так оно и вышло. Скрепя сердце он отделил двоих солдат поопытней с наказом следовать к Сироиси и ждать их там. Остальной отряд спустился к линии прибоя. Буквально через полчаса они наткнулись на первого бусо-намбандзина. Тот пытался подняться, но угодил ногой в расселину и упал на спину. Конечность его так и застряла в камнях, а сил, чтобы высвободиться, уже не осталось. Когда люди приблизились, мертвяк зашевелился, а из рваной раны в животе начали выбегать вездесущие крабы, пожиравшие его буквально заживо. Впрочем, в данном случае «заживо» не совсем верное слово. Точку в этой не-жизни поставил ещё один пехотинец, выбранный Масасигэ – слишком он был бледен от вида ходячего мертвеца, и этот страх следовало изгнать как можно скорее. Затем они нашли ещё троих варваров, едва способных ползти – столь сильно их поломало о прибрежные скалы. Кроме того, характерный запах привёл их к начинающему разлагаться трупу. Задержав дыхание, Като быстро осмотрел тело и понял, что бусо основательно приложился головой о камень. Следуя указаниям господина Симоды, трупы надлежало сжечь, но сооружение