эксперимента? – перебил Антон.
– Я же просил, выслушать до конца… Да, близкие знали, что их родные работают на закрытом объекте, но не более. О целях эксперимента знали только несколько человек, в том числе и твой дед.
Проект строго секретный. Занялись им еще в середине 60-х годов, после того, как стало понятно со всей очевидностью, что построение коммунистического общества в стране пробуксовывает. Исходя из главного методологического принципа марксизма: критерий истины – практика, советские ученые поставили перед собой задачу: создать в относительно небольшой замкнутой локации самодостаточный социум, основанный на высших достижениях социалистического общества и советской науки. Именно для этого, собственно, и был построен наш город.
Огражденные от тлетворного влияния извне, жители передового советского общества должны были достичь наивысшей точки развития не через сто или тысячу лет, а в течении максимум полувека. Положительный опыт предполагалось распространить по всей стране, а в идеале, и по всей планете.
– Мировая революция? – усмехнулся Антон.
Профессор вздохнул и недовольно покачал головой. Антону стало неловко, и он виновато буркнул:
– Извините, сорвалось…
Профессор невозмутимо продолжил:
– Какое-то время все шло по плану: лучшие ученые углублялись в изучение законов природы, в общественной жизни царили взаимопомощь и доброжелательность. Данные показывали, что мы шли к цели с опережением графика. Но тут случился сбой во внешнем контуре. В стране, при всей внешней мощи госаппарата и передовой науке, возник дефицит доверия к власти. И не только у рядовых граждан, но и в аппарате управления.
Внешне все оставалось по-прежнему: провозглашались те же коммунистические лозунги, но на бытовом уровне распространился культ эгоизма и потребления. Понятно, что долго так продолжаться не могло: общество без идеальной цели, превращается в безвольное стадо. Обвал мог случиться в любой момент. И тогда…
Пес вдруг громко залаял и кинулся к скамейке. Широко расставив передние лапы, он встал рядом с хозяином, грохоча басом в темноту парковой аллеи. Внезапно из нее вышли двое: высокая девушка в белой шубе, с длинными черными волосами и азиатским разрезом глаз, и огромных размеров немецкий дог: его благородная морда доставала до плеча хозяйки. Прогулочным шагом они прошли мимо беседующих, и черное, как смоль, чудовище при этом не издало ни одного звука. Антон, сидевший лицом к этой паре, поразился необыкновенной красоте девушки, бросившей на него мимолетный взгляд.
Среди утонченных черт ее лица особенно выделялись глаза: почти лишенные цвета, они были похожи на покрытые льдом озера. Движения ее были легки и в то же время полны достоинства и какого-то великосветского изящества.
– Проект официально не закрывали, – слова профессора вырвали его из плена минутного очарования, когда девушка и дог растворились в морозном сумраке парка. – Они просто прекратили финансирование. Но эксперимент вошел в заключительную