Хотите, я вас домой провожу?
– Зачем? – поднял профессор недоумевающий взгляд.
«Ну точно – паранойя!» – испугался Антон.
– Вам, наверно, таблетки надо принять, вот я и решил…
– Слушайте, Громов, со мной все в порядке. И в вашей помощи я не нуждаюсь.
Профессор резко встал и свистнул собаку. Та подбежала и стала крутиться у его ног.
– Прощайте, Громов! Надеюсь, вы поняли, в чем суть теории информации? Да – и помните о нашем уговоре.
Через минуту профессор и сенбернар скрылись в темноте зимнего парка. Антон тоже поплелся на выход, переживая, что ничем не может помочь. Все это выглядело очень странно: человек преподает в институте, ведет обычную бытовую жизнь, и никто, – ни коллеги, ни друзья (если они у него есть, конечно) не знают о его болезни! Если это так, то профессор, скорее всего, повторит судьбу Джона Нэша, и его таки упекут в психушку. Вот только Нобелевка ему не светит: Нэш свою теорию игр защитил в двадцать один год, а о трудах профессор Плетнева никто ничего не слыхал.
Уже на подходе к дому, в переулке между садиком и магазином Антон наткнулся на компанию гопников. Парни кучковались у дороги, прихлебывая бутылочное пиво и смоля сигареты. Один из них поднялся с корточек и встал посреди тротуара. Антон взял левее, но наткнулся на подставленное плечо.
– Опа! Ты че, дятел, борзой, да? – злорадно возмутился гопник.
Антону стало не по себе: ладно гаджеты заберут, могут ведь еще и покалечить. Парень стоял, спрятав одну руку в карман короткой куртки, а другой поднося ко рту тлеющий окурок. Ухмыляясь, он пускал дым прямо в лицо Антону. «Главное не вступать в разговор, может и обойдется», – думал тот, стараясь не вдыхать табачного угара.
– Да не. Он не борзой, а отмороженный, – раздалось у него за спиной, и компания дружно заржала.
Так, бежать теперь не удастся. Похоже, придется вступать в переговоры.
– Ребят, зачем создавать проблемы. Давайте спокойно разойдемся…
– Я ж говорил – борзой! – весело крикнул заводила и толкнул Антона ладонью в грудь.
Антон попытался удержать равновесие, но, наткнувшись на подставленную кем-то ногу, грохнулся на спину под дикий хохот окруживших его гопников. Заводила опустился на корточки и стряхнув пепел в лицо Антону, угрожающе произнес:
– Проблемы людям создаешь ты, дятел. А потому, придется провести с тобой воспитательную беседу.
Град ударов посыпался на Антона со всех сторон, и он сжался в комок, стараясь защитить лицо и живот. Били молча, без суеты, словно пинали мяч. Антон тоже молчал, сцепив зубы от боли и крепко зажмурив глаза. Главное уберечь лицо, чтобы мать ничего не узнала…
Вдруг раздался чей-то испуганный крик и удары резко прекратились. Антон лежал на снегу, схватившись за голову, и слышал, как хулиганы разбегаются в стороны. Кто-то взял его за руку и слегка потянул вверх. Он открыл глаза (слава богу – целые!) и увидел перед собой девушку из парка. Ни страха, ни сожаления,