назначили у памятника горнякам. Их могучие бронзовые фигуры с суровыми лицами возвышались на высоком гранитном постаменте с конца шестидесятых годов. Один держал не плече отбойный молоток, другой – кирку. Оба в касках старой формы, просторной робе и коротких сапогах. Тот, что с молотком, свободной правой рукой показывал куда-то вдаль, а его товарищ пристально смотрел туда же, крепко сжимая в ладонях рукоять кирки.
Памятник стоял на набережной в конце центральный улицы, и вытянутая рука указывала прямо на здание мэрии. Народный фольклор сочинил по этому поводу матерную частушку, вложив ее в уста бронзовых горняков:
– А с каких (таких), Степан,
Нами правит уркаган?
– Может дать киркой под (попу)?
Чтоб ни склеить, ни заштопать.
Официально скульптура символизировала героический труд рабочих, построивших плотину в горах. Но все в Солнечногорске знали, что памятник посвящен погибшим при строительстве тоннеля горнякам.
Здесь же каждый год в середине мая вспоминали и тех, кто пропал в недрах Силтау в девяносто первом. В назначенный час люди собирались у памятника, и, обнимаясь при встрече, стояли в скорбном молчании, вытирая скупые слезы. Потом так же тихо расходились, оставив у подножия пеструю гирлянду из букетов цветов и мерцающих тихим светом лампад.
Антон вспомнил об этом, выйдя на остановке у Лыжной базы, рядом с которой стоял памятник: зимой здесь выдавали лыжи напрокат, а летом собирались группы, ходившие в горы. Место для конспирации идеальное: увидит кто, скажут – туристы!
К вечеру понедельника снега в городе почти не осталось и потоки талой воды потихоньку иссякли. Вокруг памятника коммунальщики уже успели прибраться и Антон, придя первым, даже смог найти сухое место на мраморном основании. Тучи по прежнему висели над городом серыми клочьями, как бы раздумывая, чем еще удивить горожан в последний апрельский день.
Первым появился Глеб. Хмурый, будто невыспавшийся, буркнул: “Здорово”, плюхнулся рядом с Антоном и принялся юзать смартфон. Минут через пять вытащил из внутреннего кармана штормовки электронную сигарету и стал дымить.
– О как! – усмехнулся Антон. Он знал, что друг покуривает, но чтобы вейпы…
– Ну а че мы, не люди, что ли? – Глеб сложил губы трубочкой и пустил вверх густую струю белого дыма.
– Да не, я так. Кури, на здоровье!
Глеб оторвался от “соски” и недовольно покосился на Антона. Потом посмотрел на вейп и нехотя спрятал за пазухой.
Минут десять сидели молча, глядя на редкие авто, шелестящие по мокрому асфальту, на коммунальщиков в оранжевых куртках, сгребающих с тротуаров обломанные снегопадом ветки. Чайки кружили в пасмурном вечернем небе, подставив крылья теплому ветру.
– Ты точно решил идти в тоннель? – прервал молчание Глеб.
– Я бы сейчас здесь в таком виде не сидел, – спокойно ответил Антон.
– Я бы тоже, – усмехнулся Глеб.
– Все будет нормально, брат. Главное,