реальность.
Селин сжала кулаки и, не сводя глаз со статуи, тихо произнесла:
– Я – консул Альянса Негоциантов, Селин де Круа. Пришло моё время. А ты, дядюшка, – всего лишь каменный болван, слово которого здесь – пустой звук.
С каждым новым словом в ней разгорался уголёк упрямой, злой решимости. Она больше не игрушка ради подачек чьего-то одобрения. У неё отняли всё, и больше нечего терять. Отныне она бросает вызов всему, что не соответствует представлениям о правильном, справедливом и милосердном.
И как оказывается, в ней много той неукротимой силы, что больше не придётся подавлять.
Кладбище кораблей
Больной континент давно остался позади. Вместе с агонизирующей от чумы Верденой, позади осталась и прошлая жизнь.
Впереди же перед Виталом, сквозь безграничный горизонт, усмехалась неистовая и страшная свобода.
Никогда ещё он не чувствовал так остро и так ошеломительно, как врывается на гребне волны в будущее, в котором не было ничего, кроме изысканных форм смерти, милосердно развернувшей свои объятия во всех направлениях времени.
И единственными ориентирами мерцали обостренные инстинкты морехода и найденная среди пиратских флагов в трюме карта архипелага Скрытых Штормов . известного для гильдийцев нехорошей славой бухты под именем “Кладбище кораблей”.
Их уже наверняка хватились, и погоня с участием военных галеонов Гильдии, вооруженных по самые грот-мачты, стала только вопросом времени.
Времени, утекающего по каплям.
Оторваться от преследователей. Найти прибежище. Перевести дух.
Выдохнуть и понять, что же дальше.
На бортах его маленькой флотилии, хвала Бездне, оставалась артиллерия. Вот только корабельные арсеналы были пусты.
Витал угрюмо достал из-за пазухи педантично сложенный лист и развернул. Бумага зашуршала на ветру. Один из чертежей, что ежевечерне доводил до ума. Он сделает свой флот таким, каким мечтал. И если уж ему и его ребятам суждено жить теперь вне закона, он сделает всё, чтобы с ними считались по обе его стороны.
Ползущая где-то очень высоко муть поедала угасающий свет. Стремительно темнело.
Пасмурная линия горизонта таяла в серости вдалеке, и казалось, граница неба и вод размыкалась. Солнце умирало в плотных низких облаках, и этот закат был таким грузным и таким жёлтым, что его тусклый свет не обещал нового рассвета.
Заворожённый картиной неба, Витал, всё не мигая, смотрел в точку заходящего светила.
Завравшийся самому себе идиот. Его судам не суждено стать и близко к его идеям. Их настигнут и расстреляют, а сам он вместе с экипажами будет болтаться на реях.
В небе что-то случилось.
Уходящее солнце, загромождённое кучевыми облаками, вдруг прорвало дымку и из последних сил ударило в бледную желтизну неба потоками света. Игра марева позолотила края облачных глыб и разметала в глубоких тенях солнечные лучи.
И были они чёрного цвета.
Он грустно усмехнулся. В его новом мире, полном соперничества