эпистолярный жанр…
Кузен напряжённо следил за Селин и бездумно кивал на слова адмирала.
– «На основании сделанных выводов о вящей ненадёжности подсудимого и в назидание прочим лицам, ответственным перед Гильдией, исключить подсудимого из Гильдии в связи с тяжестью совершённых им преступлений; лишить подсудимого Витала Агилара всех званий и наград, полученных ранее за заслуги перед Гильдией; конфисковать всю принадлежащую подсудимому собственность, движимую и недвижимую – список собственности прилагается – с целью возмещения причинённого Гильдии ущерба, как морального, так и материального; приговорить к смертной казни через повешение…»
Внутри всё оборвалось. Селин залпом осушила предложенный стакан и упала в кресло. Выдержанный коньяк огнём опалил горло, на глазах выступили слёзы.
Антуан рассеянно потирал лоб. Брут снял шлем и поджал губу.
Адмирал больше не пыталась унять дрожь в руках и только наклонила голову, глядя на де Круа.
– Это то, что доложили мне, вместе с приложенной копией протокола допроса подсудимого. Изучу позднее. Ваши же письменные свидетельства стали умягчающим обвинения фактом. Но скорее для меня, чем для тех, кто приводил приго… выносил приговор.
– То есть…как это – повешение?!.. Капитан Витал… Они убили его? – прошептала Селин.
Де Круа не слышала слов Росалес. В ушах звенело.
– Я знала его ещё юнгой. Витал попросту не мог быть повинным в том, в чём его обвиняют. Такое не в его характере. Если хотите знать, он был последним, кому я вполне могла довериться и доверилась. Более того, он обладал всеми качествами, необходимыми новому адмиралу…
Не помня себя, Селин пробормотала слова прощания, ударившись о грудь адъютанта Росалес, выбежала из конторы на улицу, где её стошнило. Слезы затуманили вид на порт, дикие красоты вдалеке и океан.
Больше всего на свете ей сейчас хотелось остаться одной и рыдать до полного исступления.
***
В резиденции Управителя Новой Вердены праздновали сразу два события: долгожданное прибытие Антуана де Сюлли и его вступление в должность нового управителя.
В тёмно-зелёном бушлате с золотыми погонами на сухопутный манер, что указывали каждому местному мореходу на чужую акваторию и чужую юрисдикцию, капитан Марсий с бокалом тёмного вина бродил по пышно украшенному тронному залу среди сухопутных господ.
И было ему решительно не по себе. Поджоги судов и их обугленные остовы отзывались страшным горем в самом его сердце. Ни один сухопутный не понял бы такой беды. Кто бы ни стоял за настолько чудовищным зверством, Марсий обязательно найдёт его и накажет.
Старая алкоголичка адмирал, которую в последнее время и так недолюбливали на Малом Орфее, действительно перестала соответствовать своей должности, и его ближайший рапорт несомненно об этом сообщит.
Этим идиотам лавразцам впору бы закрыть порт, оцепить останки судов, да провести тщательное расследование поджога…