оперлась о руку герцога.
– Что происходит? – с тревогой спросил Солард, когда они отошли на пару шагов. – Беренгард лопается от самодовольства, а ты явно не в себе. Что он тебе наговорил?
– Нам надо увидеться. Наедине. Вечером, в саду. Поздно вечером. Когда стемнеет.
– Тебе не надо этого делать, Мэйт. Я все улажу.
– Ты ничего не знаешь! Надо поговорить о пари.
– Это была дикость! Я это признаю! Чудовищная глупость!
– Вовсе нет!
– Что?!
– Ты придешь? – требовательно спросила Мэйт. – Я найду способ выскользнуть из дома. Дядюшка Март мне поможет. А ты обратись к Максу, мне кажется он сообразительный.
– Но что происходит?!
– Вечером… Т-с-с…
Цветник прекрасных дам уже был рядом. Их взгляды Мэйт категорически не нравились. Солард всякую осторожность потерял! Впрочем, она тоже. Но когда Мэйт догадалась, что на самом деле происходит, на себя ей стало наплевать. Она всего лишь бытовая магичка. Пешка в большой политической игре.
Но Мэйт докажет лорду Трай и маркизу гра Сантофино, что они ее недооценили.
… Как только мачеха и Лердес поднялись в свои комнаты, чтобы лечь спать, Мэйт стала ждать. Пока все звуки в доме затихнут. Потом потихоньку выскользнула за дверь и начала осторожно спускаться по лестнице, стараясь, чтобы ни одна ступенька не скрипнула. Дом ведь был такой старый.
Мэйт так боялась, что герцог не придет. Боевому магу придется лезть через забор! Высшему лорду! Как вору какому-нибудь, или простолюдину. Но магию применять нельзя, гра Ферт на страже. Об этом ночном свидании никто не должен узнать.
– А вы уверены, леди, что все делаете правильно? – нахмурился дядюшка Март, перед тем, как выпустить Мэйт из дома. Слуг у Котисуров было – по пальцам одной руки пересчитать. И дядюшка Март выполнял, в том числе и обязанности привратника.
– Уверена. Я спасаю нашу семью, – твердо сказала она.
Так и хотелось добавить: «А заодно империю». Но это прозвучало бы глупо.
Ночь была лунной, и Мэйт увидела его сразу. Ей захотелось сказать:
– А спрятаться никак, ваша светлость?
В конце концов, свидание тайное. И разговор будет приватным. Леди вообще не должна говорить такое мужчине, но разве Мэйт оставили выбор?
– Солард, – негромко окликнула она.
– Мэйт! – герцог кинулся к ней.
Какое-то время они так жарко целовались, что Мэйт совсем забыла, зачем вызвала лорда Калверта сюда, в маленький заросший садик. Но потом опомнилась:
– Выслушай меня.
– Идем в беседку…
– Нет! Подожди! Не так.
– Что не так? – он наконец-то насторожился.
– Мы сядем, конечно.
– А я думал, приляжем.
– Прекрати! Приди в себя!
– Не могу, когда ты рядом, – пожаловался он. – Все время хочется тебя трогать. Я, признаться, и сам хотел просить, чтобы мы увиделись ночью. И никто бы нам не мешал. И с твоей стороны было очень любезно не ломаться, а…
– Да что за наказание! –