к руке Фадеева ожгло Вадима, он словно прикоснулся к тайным мыслям автора «Разгрома». Уж на него-то Максим Горький смотрел с высочайшим одобрением. В сущности, он и вознёс комиссара Амурского полка на литературный Олимп.
Вообще почти все адепты писательского искусства, сидящие в зале Дома Союзов, прошли через горнило Гражданской войны, разве что сам Алексей Максимович Горький в силу возраста не держал в руках винтовку. Ну что ж, это не мешало ему разбираться в хитросплетениях сложной жизни и твёрдо отличать друзей от врагов.
Александр Александрович Фадеев соответствовал всем необходимым критериям, даже превышал все ожидания. Родители его, фельдшеры по профессии, являлись пламенными революционерами. Так что биография писателя служила примером для подражания, чистая, как слеза ребёнка. Но это накладывало на Фадеева и свои ограничения. Он жил в постоянном напряжении, ведь очень трудно быть во всём примером. Если струну сильно натягивать, она рано или поздно оборвётся.
Его мучили кошмарные сны. Постоянно снилось, что он убивает невинных людей, не просто убивает, а выводит по одному из строя и расстреливает из именного нагана. Во сне всё происходило естественно, он даже не задумывался о том, что этот самый наган ему вручили уже после войны, так что налицо имелся анахронизм. Но у снов своя логика.
Фадеев просыпался весь в поту, открывал сейф, осматривал оружие, нюхал дуло, убеждаясь, что ничего подобного в реальности не происходило и медленно сходил с ума.
Рогов, пожав руку знаменитости, вдруг увидел эти обрывки снов, касающегося расстрелов. А потом, внезапно, он увидел и нечто такое, что поразило следователя до глубины души.
Явственно, как будто в своём собственном сне, Вадим увидел начало войны. Всё так, как и предсказывал Илья. Страна Ганса Райена напала на Советский Союз жарким летом. Дальше смутная картина боёв, и в ней Фадеев некой бледной тенью. Просто война и Фадеев, без всяких объяснений. Его что-то мучает, но Рогов не может понять причину. Возможно, предательство самого писателя. Война заканчивается победой, тут Рогов облегченно вздыхает, но сон или грёзы наяву Фадеева не прекращаются. Приходят какие-то люди, Рогов догадывается, что вернулись из лагерей преданные и оболганные Фадеевым поэты, писатели, драматурги. Они предстают перед литературным чиновником и бросают в лицо ему его кляузы, заявления, переданную следователям НКВД личную переписку. Во сне всё происходит жёстко, Рогов ощутил, как напуган Фадеев. К нему подходит человек, ордер на арест которого будущий секретарь правления Союза писателей подписал собственноручно, плюёт в лицо. Сновидец страшно мучается, тело его дрожит, на лбу испарина. Кошмары изматывают. Единственное, что он не сумел убить в себе водкой, оказалась совесть. Раздаётся выстрел из того самого именного нагана.
Всё это пронеслось в сознании Рогова в мгновение ока, но выпотрошило его до полного изнеможения. Вадиму стало мучительно жаль красивого статного мужчину с гордой осанкой. Но тот ничего не подозревал о своей плачевной судьбе, смеялся, шутил, похваливал