Ран и опустился на корточки, закрывая глаза.
Первый ходил кругами, что-то бурчал и постоянно косился, словно ждал чего-то. Затем он уселся, завыл, но вой быстро оборвался и стал лающим смехом. Его голос раздавался все ближе, как если бы Первый сидел за плечом и говорил на ухо. Ран точно вспоминал сон: такой реалистичный, красочный и пугающий, что реальность трусливо сбежала, уступая ему место.
***
Два метра в ширину, три в длину – таким был его дом.
Врачи и охрана – такими были его друзья.
Разглядывать стену, материться, ходить из стороны в сторону – таким был его досуг.
Арло давно озверел. Он знал это и уже не пытался держать себя в руках. Хотели зверя? Получили. Может, учтут на будущее, что звери на цепях не сидят. Это было глупой, бессмысленной борьбой: кусаться, орать, биться – зато борьбой. Сдаваться не хотелось ровно в той же степени, насколько хотелось увидеть всех с кишками наружу.
– Эй, а это твой хер вчера сосал Дейк? Я слышал стоны, а вы ведь вдвоем дежурили, – Арло, приникнув к маленькому оконцу в дверях, улыбался и с удовольствием разглядывал покрасневшего Рулана.
В одиночную палату Арло перевели лет так семь назад. А ведь поначалу позволили жить в общей комнате – с натяжкой ее даже получалось назвать уютной. Другие дети растолковали что к чему, научили материться и язвить. Арло пошел дальше и не сдерживал силы. «За братьев», – говорил он в начале, но вскоре это превратилось в «за себя».
О них он забыл. Так быстро – до постыдного быстро! – мысли вытеснили боль, усталость и страх. Они засели с первого же дня, без них Арло уже не представлял жизни, но что-то внутри по-прежнему помогало прятать их, навешивать на лицо ухмылку и орать что есть мочи, оскорблять, дразнить и чувствовать счастье, если слова заденут хоть одного.
Справившись со смущением, Рулан отдал распоряжение записывающей за ним помощнице:
– Три миллилитра лекаина.
Всех ученых и врачей Арло знал поименно. Не так уж много их было, этих ленгернийских сук, проводящих эксперименты над подопытными магами. Что лекаин – усыпляющее лекарство, которое колют перед тем, как начать копаться в его теле, Арло тоже знал.
Им был нужен настоящий зверь. Не маг, способный превращаться в животное, а тот, для кого звериная ипостась будет так же естественна, как человеческая. Изменив положение его нитей, буквально разорвав их и уложив иначе, они справились. А потом сочли, что Арло слишком дик, чтобы пытаться закрепить его способности генетически. Такое слово они произносили. Зато на его примере им захотелось проверить, уживутся ли на нем нити, снятые с человека с другим видом магии. Разгорелся спор, не станет ли эксперимент слишком опасным, но таких вот сомневающихся более смелые легко убедили, что специальная обшивка камер и охрана справятся с любой силой. Они даже не таились, обсуждая, будто и правда считали Арло не способным думать диким зверем.
– Добавьте в какао, – молящим голосом протянул он и рухнул на кровать – пару досок да тощее одеяло.
Но