у нас в полку…
– У меня брат в армии погиб. А дядя на войне, – холодно молвила она, – а сейчас я еду на похороны другого моего дядюшки. Чем вы хотите меня утешить?
Глейс без раздражений, без единого упрёка повернула, наконец, голову и вперилась в кривое от хмеля лицо офицера. Её грустные и одновременно чарующие глаза добили его окончательно, отчего он естественно не протрезвел, не покраснел, и даже не извинился, он просто, замолчал и привычно засопел. А тем временем, улица за окном окончательно засветилась обилием вечерних огней славного города Питерборо. Вскоре угрюмый низкий голос кучера объявил: «Приехали». И, открывая дверцу дилижанса, он не ринулся сразу прочь, как непременно сделал бы он это в любой другой раз, кучер Пол, слегка потупив голову, честно стоял и намеревался сопровождать вверенного ему Мистера по всем надобным пунктам мотеля.
– Наконец-то дотелепались! – Кливз, вопреки всем правилам этикета, выскочил первый, понаступав при этом всем на ноги и, обтерев всех своим пузом, а после с весьма недовольным лицом, он принялся осматривать близлежащие здания, будто бы торопился куда-то опоздать, – чем это так воняет? А?
– Это с болот, Мистер Кливз, – крикнул студент, следом вылезая из кареты. Он потянулся и, бодрясь, начал энергично подпрыгивать, стоя на месте, – это болота у нас тут. Их осушают. Как ветер с севера-востока начинает дуть, так запах болот по улицам и гуляет.
– Всё понятно с вашим городком! Эй, кучер, где там что находится? Ай, ладно, сам разберусь.
Нервный, весь дёрганный, незнамо на кого обрушить свою претензию Кливз, ускоренным шагом направился к ближайшему трактиру. Площадь была небольшой и округлой с милой летней клумбой по центру, местами стояли такие же кареты иногородних маршрутов, стоял тихий немного зябкий вечер. Казалось бы, эта привокзальная площадь со всех сторон была окружена всевозможными тавернами, пабами, домами с номерами и прочими гулкими заведениями, но, тем не менее, вокруг было тихо. Спокойствие зимнего вечера Питерборо разбавляли своим фырканьем и звонким битьём подков о вымощенные каменья площади, разве что лошади. В подобных местах из местных горожан мало кто появлялся, ежели только те, кто из особо ночного контингента, кто-то из забулдыг, игроков или же кто-то из бандитской кодлы. В общем, из приличных, честных лиц там обычно были лишь транзитные граждане, которые наскоро и сносно ужинали, а затем также неприметно спешили поскорее в свои затёртые номера, дабы мирно провести там несколько часов сна и утром продолжить свой путь. Снаружи площадь казалась и виделась всем тихой, немноголюдной и абсолютно смирной, как впрочем, виделся таковым и весь город целиком, но что скрывала эта площадь внутри, что она прятала там, за той непреступной чертой спокойствия и за стенами этих светло-коричневых зданий? Кучера, конюхи, ремонтники и прочие дорожники, они обычно держались своими компаниями в стороне от пассажиров и местных азартных уголков. Становясь под освещённым навесом,