маршруту, но тем вечером Кливз встретил горящие восторженные глаза юного студента, он попросту наткнулся на них, рассказывая про все свои геройства. Тут-то и зашевелилось в груди, ожил тот его червячок и принялся скоблить душу. Глаза этого студентика были точь в точь, как и те глаза его товарища, что пристально смотрели на него, внезапно покидая жизнь. Тот солдат, что так внезапно и нелепо пал из-за какой-то глупости, к которой Кливз, на этот раз уж достоверно и по-настоящему был причастен. В кэбе он, то и дело, пытался уйти от взгляда студента, думал, показалось, но позже, когда история была уже в разгаре, там-то он вновь и встретил те знакомые, горящие глаза, что прожигали его уже насквозь. А шли они тогда действительно по лесной утренней тропе, и их группа в правду, также, как и в истории, находилась в дозоре, и подходили они также к условной черте, за которой вполне вероятно мог бы быть враг. Там-то и случился этот конфуз, где также были и яйца, и гнездо, правда, на этот раз без заботливой птицы. Но самое главное, что обнаружил-то их тогда, никто иной, как сам Кливз, тогда ещё молодой, рядовой и глупый. В карауле Кливз был до ужаса неуклюж, он хрустел сухими ветками, ступая на них словно бы медведь, в то время, как в воздухе, наряду с интуитивным запахом опасности, повисла ещё и некая грабовая тишина, что обычно всегда предвещает беду.
– Кливз, твою мать! Что ты как слон индийский!? Аккуратнее иди, – шёпотом на него ругался командир, – иди! Слышишь? Иди, проверь вон те кусты.
Кливз тихонько подошёл, отогнул увесистую ветку, что свисала прямо до самой земли и, как заорёт:
– Ааааа, змеяяяя, змеяяяя, ааааа…..
В тех кустах можжевельника пухлый Кливз, как раз таки и обнаружил то самое гнездо с яйцами, в котором уютно завтракала змея. Но всё бы ничего, если бы не то, что в паре шагов от этой сцены, действительно находилось двое маскированных солдат вражеской стороны. И те и эти резко подорвались и, реагируя на такую-то сирену, буквально в какие-то считанные секунды ретировались по сторонам, и прозвучало три роковых выстрела. От такого мгновения один английский солдат упал сразу и почти бесшумно умер, так и не поняв, что с ним произошло. Именно его глаза, этого юного человека, тогда пристально смотрели на Кливза, в час, когда жизнь его так внезапно оборвалась. Те два голландца, кто их знает, как бы они себя проявили, если Кливз не заорал бы дурниной? Вопросов тогда у командира и рядового Кливза было уйма и все они были без ответа. Зато, когда едва ли они отступили от пограничной линии, взбешённый командир очень желал услышать своего туповатого подопечного.
– Ты…, ты чего ты орал то?
– Там змея, змея там была! Она яйца там ела. Я это, ну внезапно всё так, она там это… я испугался, что она может кинуться на меня.
– Ты придурок Кливз! Лучше бы она твои яйца съела! Куда бы она тебя укусила, а, булочка ты сдобная? В сапог бы она твой ужалила из крепкой