мои чуть не полыхнули. Перед отправкой я просил на станции дать мне простой топор! Сошел бы за вольного крестьянина или лесоруба – к ним и вопросов меньше. А меч в этих краях – словно документ, говорящий о его владельце больше, чем чернила на бумаге.
К тому же врать толково я так и не научился. Воротило меня от подобного действа, а потому я попытался отвечать хоть немного искренне и правдоподобно.
– Из империи, ваше величество, – выдохнул я, – но я очень давно там не был, а потому не могу вам передать новостей из тех мест.
– И давно ты без отца? – понизив голос спросил Арторий.
Этот неожиданный вопрос заставил меня вскинуть голову и посмотреть прямо в глаза королю.
– Нет-нет, Дион, – сказал Арторий и его лицо на мгновение покрылось морщинками печали, – я не гадатель, не маг и не ведун. Я сам потерял и отца и мать… в семь лет отроду всех потерял.
– Мне было шесть… – прошептал я и почувствовал, как король легонько похлопал меня по плечу с неподдельным сочувствием и пониманием.
Но грустили мы от воспоминаний совсем недолго. Двум мужчинам благородных кровей всегда есть о чем поговорить. Не осталось ни одной более-менее значимой темы, которую мы бы не обсудили: политика, способы заточки боевого топора и охота. С особенным азартом мы обсуждали различные методики загона кабана!
– Знаете, ваше величество, несмотря на всю вашу несомненную мудрость, мой скудный умишко подсказывает, что с Кэр-Гвинтук вы погорячились! – набрался я смелости и попытался кардинально решить тяготивший меня вопрос о королевском даре.
Арторий повернул голову в мою сторону и с прищуром вперился мне прямо в глаза.
– Простите, если снова проявил дерзость! – положил я ладонь на сердце и склонил голову.
– Это не дерзость, а смелость – высказать свое мнение о насущной проблеме и попасть в самую точку! – ответил король, – Я и сам еду и все рассуждаю о правильности своего решения, принятого в горячке боя и подкрепленного сомнениями в верности своих подданных.
– Сомнений? Неужели вы сейчас говорите о лорде Гафаэльфе и лорде Эбрине?
Король молча кивнул головой и после недолгого молчаливого раздумья спросил:
– А ты сам никаких странностей не заметил?
– Вообще-то одну точно заметил, но не решаюсь заговорить о ней при вашем величестве… – ответил я, всеми силами стараясь придать своему лицу хоть толику скромности и чуток смущения.
Вместо слов, король громко хмыкнул и демонстративно медленно потянулся к рукояти меча.
– Волосы! – воскликнул я поднимая руку, свободную от поводьев, в знак беспрекословной сдачи в плен.
– Что с волосами? Да, не тяни ты!
Глядя, как легла таки королевская ладонь на навершие меча, я не решился более нагнетать обстановку и отчитался о замеченном.
– Волосы ваши, мой король, был растрепаными и мокрыми от пота, – зашептал я доверительно наклонившись к Арторию, – в общем, выглядели они так себе.
– И что? –