ям. Добрая лошадка Полянской то и дело спотыкалась на ухабах и неаккуратно выложенных мостовых. Оля крепко вцепилась в вожжи, на каждой кочке вздрагивала и судорожно прижималась ногами к крупу лошади.
У выезда из города княжна увидела одинокого всадника, который с трудом удерживал игривого коня – тот рвался в путь и не понимал, почему хозяин так упорно заставляет его стоять на месте.
Оля улыбнулась, с трудом отцепила окостеневшую ладонь от поводьев и помахала ожидавшему ее молодому человеку. Антон учтиво кивнул ей и дождался, пока девушка поравняется с ним.
Молча доехали до опушки леса. Войковский с наслаждением следил за тем, как грациозно Полянская сидит в мужском седле. После того необыкновенного вечера, когда он понял, что никто не будет ему милее этой девушки, Оленька казалась ему верхом изящества и красоты.
– Ольга Андреевна, я хочу, чтобы вы стали моей женой! – внезапно сказал Антон и сам испугался своей смелости.
Княжна резко затормозила, а Антон, не заметив этого, продолжал движение. Потом понял, что она осталась позади, остановил коня, развернулся к ней в полоборота, но посмотреть в глаза не решался, хоть никогда ранее ему не приходилось слыть трусом. Когда же он нашел в себе силы взглянуть на нее, то увидел, как она улыбается.
– И что же, вы руки моей просить готовы? – уточнила Оля, а сама поднесла ладошку к лицу и рассмеялась в нее. Страх конной езды отпустил, как будто его и не бывало.
– Готов! – уверенно ответил князь и добавил: – Но только если вы не против!
Оля снова взялась за поводья и слегка пришпорила лошадь. Та двинулась вперед, нагоняя коня Войковского.
– Неужели вас мои обстоятельства не смущают? – поинтересовалась девушка, мигом теряя улыбку с лица.
– Если вы меня любите… Вы меня любите? – вдруг испугался Антон и повернул к ней лицо.
– А почему вы решили, что я вам признаюсь, даже если это и так? – Княжна гордо вскинула голову, и непослушные черные волосы разметались по плечам.
– Но как же… – осекся Антон. – Ведь если вы ко мне равнодушны, то зачем все это начинать?
– Какой же прозорливый вы, однако, человек, князь! – усмехнулась Оля, а потом справедливо заметила: – Ведь сами вы мне еще ни разу не признались. Вы-то меня любите?
И Полянская с несвойственной ей серьезностью посмотрела на Войковского.
– С первой минуты, – сразу ответил Антон. – Не думал, что такое возможно, но вы изменили меня.
Юноша сам растерялся и испугался этого признания. Не так он хотел начать их разговор и стал переживать из-за своей горячности. Сам понимал, что поспешил с такими откровениями, но отступать было невмоготу. Говоря Оле о чувствах, он в первую очередь открывал их для себя, и теперь они нетерпеливо рвались наружу и жаждали быть услышанными.
– Отец не даст вам согласия, – тяжело вздохнула девушка и попыталась опустить себя с небес на землю.
– Но почему же? Чем я хуже вашего