цвет стоит. Отгибая ветку молодой рябины, Милана вышла на небольшую полянку.
Полянка имела ровный круг и, не смотря на дикость лесочка, была голой, – только трава по щиколотку, точно подстриженный газон. И было в полянке нечто странное, неестественное и отталкивающее.
У центра полянки стояла Анна.
– Анна, – на выдохе сказала Милана и остановилась на расстоянии в несколько метров.
Анна протянула руки в призыве объятий, улыбнулась и сказала:
– Иди ко мне.
С полуулыбкой Милана сделала шаг, но встала, а уголок губ улыбки опустился. На лице Миланы появилась настороженность, а в груди заскреблась странная тревога. Руки Анны замерли – приглашали к себе, а улыбка не сходила с родного, чуть забытого лица. Но Милана ощущала, что что-то не так.
– Иди же ко мне, – сказала Анна. – Разве ты не соскучилась?
– Я… очень! Но… – Милана без отчёта для себя отступила. – Ты…
– Лана, – с нежностью сказала Анна и улыбнулась шире. – Лана-банана, – и Анна хихикнула.
Сердце Миланы сжалось болью, и её накрыло странными, послабляющими: паникой и смятением. Ноги подогнулись – Милана опустилась на колени, одной рукой касалась земли, второй виска. Милана чувствовала, что теряет реальность, или реальность теряет Милану.
Разум вопил: Она мертва! Она умерла! Она мертва! Она умерла!
А в голове вспыхивали картинки воспоминаний: больница и койка, печальное лицо доктора, плач родителей Анны, пустая койка; гроб опускают в землю, вокруг снег и свежая могила как чёрный островок, надгробная плита и куча цветов как яркие краски на белом полотне. Милане хотелось сжечь – цветы и себя, ей хотелось физической боли, чтобы затмить боль душевную. И фото на плите: две косы, зелёные глаза, веснушки и широка улыбка. Улыбка на надгробной плите, улыбка лучшей подруги с детского сада на надгробной плите – казалась Милане сюрреалистичной, и как издёвка.
– Ты не… – сказала Милана. Она открыла веки и смотрела на Анну, которая стояла, замерев с протянутыми руками и улыбкой. Милана сделала судорожный вдох, и сказала: – Ты не она.
– О чём ты глупенькая? – сказала лже-Анна и опустила руки.
– Это невозможно. Ты… Ты… – И Милана всё же выдавила: – Ты мертва.
– Но я здесь. Я пришла к тебе.
– Нет, – мотнула Милана. Она поднялась, пошатнулась и выпрямилась.
Лже-Анна зашагала, а Милана развернулась и побежала. Она вбежала в лес. Но перед ней возникла лже-Анна – Милана с распахнутыми глазами остановилась и попятилась.
– Иди ко мне, – шагая к Милане, сказала лже-Анна. А лицо стало чужим и жутким.
Произнося нечленораздельные звуки, Милана пятилась – споткнулась, упав на бок, а затем вскочила и побежала.
Милана выбежала обратно на полянку. Впереди возникла лже-Анна, и Милана сменила траекторию. В центре полянки земля раскрывалась, образовывая ровный круг ямы, будто колодец, ведущий в бездну. Из неё вырвалась волна прохлады и сырости. Милана взвизгнула и, огибая опасность,