на его мучительные стоны. Один из воинов, особенно крупный и грозный, жёстко схватил Морвейна за запястье, заставляя его ускорить шаг. Его грубое прикосновение было полно намерения показать превосходство и контроль.
«Используй своё положение, Морвейн. Твои навыки манипуляции никогда не были столь важны», – напомнила Моргана. Её голос, лишённый тепла, звучал как лезвия, высеченные в его памяти.
Размышляя над её словами, Морвейн ощутил, как в его измученном сердце заново вспыхивает огонь хитрости и решимости. «Кандалы не способны удержать мой разум. Я найду способ обратить эту ситуацию в свою пользу. В конце концов, страхи и надежды моих врагов могут послужить мне».
Он тщательно обдумывал каждый потенциальный ход, который мог бы изменить текущее положение дел. «Они думают, что я сломлен, но моя воля к власти сильнее любых оков. Элгар и Люциан видят во мне только тирана и мучителя, не осознавая, что каждый мой шаг был направлен на защиту того, что я считаю правильным. Возможно, я могу заставить их усомниться в своей правоте?»
Его раздумья прервал жёсткий захват одного из воинов, который напомнил Морвейну о его беспомощном состоянии. Но даже это унижение не смогло погасить огонь в его глазах. Он был готов использовать свои слова и ум – последние инструменты в его арсенале, – чтобы каким-то образом изменить исход своей судьбы.
Когда группа подошла к лошадям, ожидавшим в тени у выхода из пещеры, один из воинов резко толкнул Морвейна в спину, направляя его к одному из скакунов. Пытаясь устоять на ногах, Морвейн почувствовал, как другой воин подхватил его под локоть и ещё раз толкнул вперёд. Сжимая зубы от боли, вызванной врезающимися в кожу цепями, Морвейн с трудом забрался на лошадь. Каждое его движение сопровождалось новой волной боли, усиливаемой измученным состоянием тела.
В его голове звучал тихий, но настойчивый голос Морганы: «Морвейн, соберись. Используй своё положение, чтобы найти выход. Ты всегда был мастером манипуляций. Не дай этим кандалам сломить тебя». Её слова звучали как холодный ветер, призывая к действию даже в самой отчаянной ситуации. Воины, не проявляя сочувствия, убедились, что Морвейн надёжно усажен в седле. Один из них затянул ремни, обеспечивая стабильность пленника на лошади, учитывая его оковы и слабость. Чувствуя каждый удар своего сердца, Морвейн бросал мрачные взгляды, полные боли и обиды, на своих охранников, но его силы были на исходе, и он осознавал, что пока не способен противостоять их решимости.
В уединённой части пещеры Элгар аккуратно помогал Люциану взобраться на высокого серого скакуна, известного своим упрямством и силой. Этот конь, как и его наездник, никогда не отступал перед трудностями, что делало его идеальным спутником для Люциана. С трудом сохраняя равновесие, Люциан благодарно кивнул Элгару, который отвечал улыбкой, хотя его взгляд оставался озабоченным: он понимал, что путь обещает быть тяжёлым.
«Уверен, что хочешь идти с нами? Можем оставить тебя здесь, под защитой,» –