В палате поваляться хочу, книжку почитать, а то тут слишком ярко.
Константин Андреевич следил за временем: он засёк, во сколько его подопечные отплыли от лягушатника, и ждал, когда они достигнут буйка.
– Иди, конечно, Веснова, – буркнул он, не отрывая взгляда от моря, – у тебя же выходной, могла бы не спрашивать.
– Спасибо! Ну я так, на всякий случай, – сказала Марта, – вдруг вы меня потеряете и решите, что я утонула.
Константин Андреевич всё же глянул на неё, и довольно строго:
– Типун тебе на язык! Спортсмены не тонут! Давай с пляжа!
– Ага! – Марта схватила полотенце и взбежала по тропинке, ведущей к корпусам.
Он не любил воду. Особенно большую. Пожалуй, море было единственным, чего он боялся. Но сейчас, стоя на пляже, он вдруг понял, что может заставить воду работать на себя. Силы, которых он набрался от гимнастки, уже иссякали. Она вывихнула ногу, получила ушиб плеча. Этого было мало.
Он смотрел на ватерполистов. Мальчики носились кролем от буйка и обратно, мышцы их ходили под водой, как турбины. Мысленно протянулся он к одной из торчащих из волн макушек и притопил.
Голова ушла под воду. Он почувствовал, как мгновенно потекли к нему силы: страх и боль. Мальчик барахтался и сопротивлялся, пытался всплыть. Он отпустил – спортсмен вынырнул, чтобы вдохнуть, и снова ушёл под воду. Убивать его он не собирался, так он обнаружит себя. Только поесть.
Держал крепко. Медузы, горячие и обжигающие, окружили мальчика. Балам прикрыл глаза. Медузы начали жалить: нога – глоток сил, бок – глоток, спина – глоток побольше, грудь – огромный глоток. Мальчик паниковал, бил под водой руками и ногами.
Он отпустил его, когда насытился. Два приятеля мальчика слишком поздно заметили, что тот ушёл под воду. Они нырнули и вытащили его на берег. Подбежали теннисисты, кто-то начал делать искусственное дыхание. Мальчик поднялся на локте, изо рта его хлынула вода. Всё тело спортсмена было в фиолетовых пятнах – ожогах от медуз.
Он присел на камень и наблюдал.
Валяться в палате Марта не собиралась. Ей хотелось побыть одной. Больше всего в лагерях она страдала от отсутствия одиночества. Во время вечернего кросса, который ребята бегали не на стадионе, а «по пересечённой местности», как выражался Пашуля, Марта заметила дыру в заборе: в одном месте не хватало железного прута, два соседних были погнуты. Именно к ней она и направлялась сейчас.
Дыра была в нескольких метрах от ворот. На главной аллее никого не было. В принципе, ничего не мешало ей выйти и так, но пролезть в дыру было интересней. Она раздвинула кусты и протиснулась сквозь расшатанные прутья.
Мокрые после купания волосы холодил лёгкий ветерок. Купальник на жаре высыхал быстро. Марта надела майку прямо поверх него, полотенце обернула вокруг талии наподобие юбки. Кожу немного стягивала морская соль, от которой побелели прозрачные волоски на руках.
Девочка потянулась: ветер прохладный, солнце жаркое, она только что купалась в море, отчего немного клонит в сон. Нега и счастье. И тут же