гнев и ад –
Всё прелестью она соединила.
ОФЕЛИЯ (поет):
«Так он и вправду не придет?
Взаправду не придет?»
«Нет, нет, он спит,
В земле зарыт,
И нас то ложе ждет».
«Белее снега с серебром
Был лен его кудрей.
Господь, приветь его добром
И душеньку пригрей!».
И за все души христианские прошу Боженьку! Ну, Господь с вами. (Уходит.)
ЛАЭРТ:
Ты видишь это, Господи?!
КОРОЛЬ:
Лаэрт,
Горюю с вами, – долг примите этот,
Иль откажите прямо. Без помех
Рассудимся. А судьями возьмите
Друзей, кому вы верите. Клянусь:
Найди они, что, боком ли, впрямую,
Но мы причастны к делу, – отдаем
Страну, корону, жизнь и все, что ценим,
Вам в возмещенье. Ну, а если нет, –
Тогда уж одолжите нас терпеньем,
Чтоб мы совместно вымостили путь,
Как душу вам насытить.
ЛАЭРТ:
Я согласен.
Молчать о смерти, тайно хоронить!
Над прахом – ни герба, ни лат, ни шпаги!
Честь не воздать, обряд не соблюсти!
Всё криком вопиёт земле и небу
И ждет суда.
КОРОЛЬ:
Суд будет прям и скор.
Свершившего злодейство – под топор.
Прошу со мной.
(Уходят.)
СЦЕНА 19
Другая комната в замке. Входят Горацио и слуга.
ГОРАЦИО:
Хотят меня увидеть? Кто такие?
СЛУГА:
Матросы, сэр. Для вас, мол, письма есть.
ГОРЦИО:
Впусти.
(Слуга выходит.)
Не знаю, кто бы в целом свете
Мне письма, кроме Гамлета, писал.
(Входят матросы.)
1-й МАТРОС:
Дай Бог вам благ, сэр.
ГОРАЦИО:
И тебе дай Бог.
1-й МАТРОС:
Даст, Всеблагой. Не гож ему,– воздаст.
Тут для вас письмо, сударь, это от посланного в Англию, – если вас зовут Горацио, как мне сказали.
ГОРАЦИО (читает):
«Горацио, когда проглядишь письмо, устрой, чтоб эти парни как-то попали к королю, у них письма к нему. Едва пару дней пробыли мы в море, как за нами вдогонку пустился хорошо вооруженный пират. Уступая ему в ходе, мы поневоле расхрабрились – и сошлись борт о борт. В стычке я перескочил к ним, а они в тот же миг возьми и отвали, так что я остался у них единственным трофеем. Обошлись со мной эти воры, как добрые самаритяне. Ну, да они знали, что делали, ведь теперь я у них в долгу: добро за добро. Так что позаботься, чтоб король получил мои письма, а сам поспешай ко мне – спешнее, чем бежал бы от смерти. Я тебе шепну на ухо два-три словца, от которых онемеешь, хоть и они легковаты для дела такого калибра. Эти добрые молодцы доставят тебя туда, где я обосновался. Розенкранц и Гильденстерн следуют своим курсом в Англию, о них много чего имею тебе сказать. Счастливо! Твой, о чем ты прекрасно знаешь,
Идем, скорей доставим ваши письма,
И