.

гнев и ад –

      Всё прелестью она соединила.

      ОФЕЛИЯ (поет):

      «Так он и вправду не придет?

      Взаправду не придет?»

      «Нет, нет, он спит,

      В земле зарыт,

      И нас то ложе ждет».

      «Белее снега с серебром

      Был лен его кудрей.

      Господь, приветь его добром

      И душеньку пригрей!».

      И за все души христианские прошу Боженьку! Ну, Господь с вами. (Уходит.)

      ЛАЭРТ:

      Ты видишь это, Господи?!

      КОРОЛЬ:

      Лаэрт,

      Горюю с вами, – долг примите этот,

      Иль откажите прямо. Без помех

      Рассудимся. А судьями возьмите

      Друзей, кому вы верите. Клянусь:

      Найди они, что, боком ли, впрямую,

      Но мы причастны к делу, – отдаем

      Страну, корону, жизнь и все, что ценим,

      Вам в возмещенье. Ну, а если нет, –

      Тогда уж одолжите нас терпеньем,

      Чтоб мы совместно вымостили путь,

      Как душу вам насытить.

      ЛАЭРТ:

      Я согласен.

      Молчать о смерти, тайно хоронить!

      Над прахом – ни герба, ни лат, ни шпаги!

      Честь не воздать, обряд не соблюсти!

      Всё криком вопиёт земле и небу

      И ждет суда.

      КОРОЛЬ:

      Суд будет прям и скор.

      Свершившего злодейство – под топор.

      Прошу со мной.

      (Уходят.)

      СЦЕНА 19

      Другая комната в замке. Входят Горацио и слуга.

      ГОРАЦИО:

      Хотят меня увидеть? Кто такие?

      СЛУГА:

      Матросы, сэр. Для вас, мол, письма есть.

      ГОРЦИО:

      Впусти.

      (Слуга выходит.)

      Не знаю, кто бы в целом свете

      Мне письма, кроме Гамлета, писал.

      (Входят матросы.)

      1-й МАТРОС:

      Дай Бог вам благ, сэр.

      ГОРАЦИО:

      И тебе дай Бог.

      1-й МАТРОС:

      Даст, Всеблагой. Не гож ему,– воздаст.

      Тут для вас письмо, сударь, это от посланного в Англию, – если вас зовут Горацио, как мне сказали.

      ГОРАЦИО (читает):

      «Горацио, когда проглядишь письмо, устрой, чтоб эти парни как-то попали к королю, у них письма к нему. Едва пару дней пробыли мы в море, как за нами вдогонку пустился хорошо вооруженный пират. Уступая ему в ходе, мы поневоле расхрабрились – и сошлись борт о борт. В стычке я перескочил к ним, а они в тот же миг возьми и отвали, так что я остался у них единственным трофеем. Обошлись со мной эти воры, как добрые самаритяне. Ну, да они знали, что делали, ведь теперь я у них в долгу: добро за добро. Так что позаботься, чтоб король получил мои письма, а сам поспешай ко мне – спешнее, чем бежал бы от смерти. Я тебе шепну на ухо два-три словца, от которых онемеешь, хоть и они легковаты для дела такого калибра. Эти добрые молодцы доставят тебя туда, где я обосновался. Розенкранц и Гильденстерн следуют своим курсом в Англию, о них много чего имею тебе сказать. Счастливо! Твой, о чем ты прекрасно знаешь,

      Идем, скорей доставим ваши письма,

      И