родился молодой Гамлет, тот, что теперь задурил и послан в Англию.
ГАМЛЕТ:
Черт возьми, зачем же в Англию?
1-й МОГИЛЬЩИК:
А за умом, раз потерял. Там он нового наберется, а нет, – беда не велика.
ГАМЛЕТ:
Это почему?
1-й МОГИЛЬЩИК:
А там он и так за своего сойдет. Там все полоумные, не хуже его.
ГАМЛЕТ:
С чего же это он тронулся?
1-й МОГИЛЬЩИК:
С чудного сдвига, говорят.
ГАМЛЕТ:
То есть как?
1-й МОГИЛЬЩИК:
То есть так: взял и поехал – с катушек.
ГАМЛЕТ:
Я спрашиваю, на какой почве?
1-й МОГИЛЬЩИК:
Как на какой? Всё на нашей, на датской. Я тут копателем, малолеткой и мужчиной, считай, тридцать лет.
ГАМЛЕТ:
Сколько пролежит человек в земле, пока не сгниет?
1-й МОГИЛЬЩИК:
Ну, коли живьем не сгнил, – нынче развелось сифилитиков-мертвяков, что и до похорон не дотягивают, – приличный покойник лет восемь-девять протянет; кожевник – тот уж девять обязательно.
ГАМЛЕТ:
С чего это он – дольше других?
1-й МОГИЛЬЩИК:
А как же, уважаемый: шкура-то у него так ремеслом выдублена, что никакой водицы не
боится. А уж эта ваша жидкость вашему сукину сыну дохляку – хуже любой хворобы. Вот, скажем, череп. Пролежал в земле три годка и еще двадцать.
ГАМЛЕТ:
Чей же это?
1-й МОГИЛЬЩИК:
Паршивца одного шального; чей, по-вашему?
ГАМЛЕТ:
Откуда ж мне знать.
1-й МОГИЛЬЩИК:
Чума его разрази, шкоду ненормального! Верите ли, флягу рейнского раз мне вылил на макушку. Этот череп, уважаемый, это череп Йорика, королевского дурачка.
ГАМЛЕТ:
Этот?
1-й МОГИЛЬЩИК:
Этот самый.
ГАМЛЕТ:
Дай взглянуть. (Берет череп.) Ох, бедняга Йорик! Я знал его, Горацио. Непревзойденный острослов, выдумщик удивительный. Тысячу раз возил меня на спине. А теперь – тошнотворней и не вообразить. Мутит, как подумаю. Здесь были привешены губы, которые я целовал не знаю сколько раз. – Где теперь твои прибаутки, твои ужимки, твои песенки? Где петарды твоего юмора, от которых ревел и валялся впокат весь стол? Нечем теперь передразнить свою же ухмылку? Челюсть-то потерял – и с концом? Ступай теперь к уборной моей леди и втолкуй ей: накрасься она хоть в палец толщиной, не миновать ей кончить такой же красоткой. Повесели ее этим. – Скажи мне, Горацио, одну вещь.
ГОРАЦИО:
А именно, принц?
ГАМЛЕТ:
Как по-твоему, у Александра Македонского в земле такой же вид был?
ГОРАЦИО:
В точности.
ГАМЛЕТ:
И от него так же разило? Тьфу! (Кладет череп.)
ГОРАЦИО:
Точно так же, принц.
ГАМЛЕТ:
До какой жалкой роли можем скатиться, Горацио! Почему бы нам не оглядеть весь путь почтенного праха Александра до последней службы, в бочке затычкой?
ГОРАЦИО:
Взгляд