встряхнув головой, заставила себя сосредоточиться. Начала читать, шепча слова вполголоса:
"Узри же, Избранный: в час, когда Луна обагрится кровью Праведника, а Солнце померкнет во тьме, Дитя Пророчества восстанет ото сна. Зажжётся Печать Истины на челе его, и голос с небес молвит: вот он, Спаситель! Небеса содрогнутся в ожидании, а Преисподняя застынет в трепете. Ибо в руках Вестника будет Судьба Мира, и никому неведомо, что он изберет…"
Меня прошиб озноб. Древние строки, казалось, оживали, звеня в голове зловещим набатом. Я читала дальше, с каждым словом все больше погружаясь в какой-то мистический транс:
"Не ведает Вестник силы своей, не знает цену дара. Слеп он к знамениям, глух к шепоту высших сфер. Но близится час прозренья, и боль станет уделом его, ибо испытает он на себе весь гнев Тьмы и Света. И узрит истинное свое предназначение…"
Дальнейшие страницы были испещрены какими-то туманными метафорами и недомолвками. Похоже, Самаэль был прав – даже здесь не было четких ответов, лишь намеки и обрывки, будто специально призванные запутать. Что за "испытания"ждут нас с Тэмом? Почему мы должны страдать? Да кому вообще сдалась наша непрошеная сомнительная сила?!
Прикрыв глаза, я со стоном откинулась на подушку. Мысли путались, в висках стучало. Как же я устала от всего этого! Устала жить в страхе, бежать, выпрашивать крохи спасения у тех, кому глубоко плевать. И вот теперь эта древняя книжонка пророчит мне великие муки. Спасибо, обойдусь уж как-нибудь!
А ведь мы с братом могли бы просто уехать куда-нибудь на край света, начать новую жизнь. С чистого листа, подальше от всех этих ангелов и демонов. Пустить корни, завести семьи. Разве не об этом мы грезили в минуты слабости все эти годы? Но нет, куда там. Судьба-злодейка, похоже, решила иначе, навесив на нас незавидное клеймо Избранных. И что теперь? Покорно ждать предначертанных свыше "испытаний", страдать и корчиться в муках? Ну уж нет, черта с два!
Раздраженно отшвырнув книгу в сторону, я перевернулась на живот и уткнулась лицом в замызганную подушку. Хотелось кричать и рыдать, крушить эту занюханную комнатушку. Да что там, весь этот прогнивший насквозь мир! Лишь бы не чувствовать эту выматывающую душу безнадегу.
Сколько же можно?! Почему нельзя просто оставить нас в покое, дать прожить свою жизнь так, как хочется нам самим? Без этих треклятых "предназначений", без боли и жертв! Я больше не могу, не хочу…
Горло сдавили беззвучные рыдания. Тело начала бить крупная дрожь. Комок отчаяния и горькой обиды, так долго сдерживаемый внутри, рвался наружу. Слишком много всего навалилось, слишком тяжело держать лицо, притворяясь сильной и несгибаемой. Истерика накрывала удушливой волной, и я понятия не имела, как с ней справиться.
Тэмо, где ты прошу найдись, ты мне нужен.
***
Я брела по пустынной улице нашего города, окутанной густым предрассветным туманом. Тишину нарушали лишь мои гулкие шаги да уханье невидимой совы. Внезапно впереди показалась знакомая фигура – это был Тэмо! Сердце екнуло от радости, и я со всех