Евгений Москвин

Искры из-под лыж


Скачать книгу

под куклу – он не видит этого, но догадывается. И сразу чувствует щепки у себя на спине – как легкие, щекотливые покусывания.

      Струи воды ошарашено бьют вниз, с края клетки.

      Дед еще раз отирается рукой и сморкается.

      – Что ты тут делал? – дед смотрит на него сумасшедшими глазами. – Как там огонь появился?..

      На одной из дальних клеток он замечает бечевку, навитую на продавленные прутья, – так грубо, сильно, словно кто-то накручивал ее в ожесточении и без системы, как попадет. Бечевка коричневого цвета, но неестественно темного и влажного. Похоже на растянутую, исковерканную человеческую мышцу.

      Даже после того, как вся вода уже вытекла из клетки, ему все еще кажется, что она колеблется внутри – туда-сюда, как в ударенном тазу. Вместе с безобразными черными ошметками золы и недогоревшими остатками газет, размякшими и орыхлившимися от влаги. С коричневой окаймой.

      Он представляет, как зола и газеты, медленно делятся на части в воде; и на части частей. Размножаются.

      – Что ты тут делал?.. Я спра-ши-ва-ю.

      Он вдруг с ужасом понял, что все эти дни каждый глаз куклы отражал только по одной руке с зажатой горящей газетой. Против всех законов. В конце каждого состязания, когда он ронял догоревшую газету, у куклы гас один глаз против; второй погасал, когда догорала другая, в руке-победительнице.

III

      Дед, всегда флегматично спокойный, становился просто вне себя, когда где-нибудь возникал хотя бы малейший намек на неосторожное отношение с огнем. Как-то год назад мать развела костер возле участка, – чтобы спалить мусор, траву и обрезанные облепиховые ветки; целая гора, накопившаяся за полсезона, – мать разводила костры только по необходимости, редко, и он всегда с нетерпением поджидал это событие.

      Причина того, что дед в тот вечер взвинтился, была в поднявшемся ветре. Опасности пожара, однако, не то, что не было ни малейшей, – мать вообще не сумела в тот вечер толком разжечь огонь. Разрезанные пополам молочные пакеты, только что освобожденные от рассады; контейнеры для яиц и мокрые сетки из-под картофеля; свежая сорная трава, сваленная в кучу поверх мусора и перемешанная с сырой землей; облепиховые ветки были обрезаны только вчера… потребовалось бы пара часов, чтобы это сначала прокоптело на дыму и подсохло и хоть как-то занялось. И сильный ветер в тот вечер только препятствовал огню.

      Дед вышел из дома с гримасой боли и отчаяния на лице. Остановился вдалеке, не подходя к костру, и раздраженно позвал мать, которая во всю орудовала вилами, безуспешно стараясь поддержать постоянно гаснущий огонь.

      На первый оклик деда она не отреагировала.

      – Ты слышишь меня? – дед на каждом слове раскачивается из стороны в сторону.

      Мать выпрямляется.

      – Что такое?

      – Немедленно прекращай это! Ты что, хочешь нас или кого-нибудь без жилья оставить? Огонь раз, раз перекинется – и все. Ага!!.. – дед разводит руки в стороны – красноречиво-нелепо.

      Мать принимается успокаивать деда, поначалу мягко, затем все настойчивее; увещевает, чтобы он отправлялся обратно в дом, – никакой опасности нет.

      Дед,