дед поджал губы и деланно покачал головой.
Он подошел к деду.
– Ты забыл? – грозно осведомился дед.
– Но я ничего не делал. Мы просто с Пашкой…
– Я тебя спрашиваю: ты забыл? – прервал его дед; уже менее грозно, но зато очень воспитательно.
Он стоял уже молча; состояние у него было пришибленное. Он устало смотрел на деда.
– Вот то-то я и вижу, что забыл.
Дед развернулся и направился в дом.
Теперь всюду, где бы он ни находился и что бы ни делал, его встречал недовольный взгляд деда и назидательное качание головой. Чаще всего, безо всякого повода.
Дед таким образом давал ему понять, что собирается рассказать матери об эпизоде возле кроличьих клеток.
До этого дед часто грозился рассказать о чем-нибудь матери, но он всегда отмахивался; в результате, все обращалось в шутку.
Но в этот раз нет. В этот раз был особый случай. Дед твердо решил не оставлять случившееся просто так, решил всерьез повоспитывать его – во всяком случае, настолько, насколько это позволял дедов флегматизм. Но главное все же, что он сам не на шутку забоялся (по крайней мере, в самый первый момент, еще возле клеток), и дед, почувствовав это, мигом взял его под контроль. А дальше все происходило по инерции. В результате он, как и в ситуации с Пашкой и Ленкой, оказался в угнетенном положении.
Он опасался материного наказания? Он знал, что если мать и накажет его, то не настолько сильно, чтобы этого так уж бояться. Его преследовало окрепнувшее беспокойство и воспоминания финальной сцены, которой закончилась игра возле клеток… сцены, в которой было что-то ненормальное…
Как и в воронковидной яме в лесу.
Поведение Пашки тоже изменилось. Раньше Пашка вел себя абсолютно уверенно и по-взрослому раскованно – с Ленкой. Теперь это, по большей части, заменилось смирением и полным спокойствием, иногда даже чуть-чуть прохладным. И, в то же время, Пашка, когда Ленка не видела, поворачивался к нему и хитро подмигивал, как бы напоминая об их недавнем разговоре.
Когда настал день игры в бур-козла, Пашка утром подошел к нему, подмигнул, что вошло уже в привычку, – и кивнул головой:
– Сегодня.
На соседнем участке он увидел машину Пашкиного отца.
– Твой отец… – он проглотил слюну, – привез карты, да?
Пашка, как раньше, уставился куда-то в сторону.
– О чем ты? Сегодня мы собираемся играть в карты, да…
Пашка запнулся на несколько секунд; потом как будто смягчился или даже смилостивился; принялся кивать головой.
– Ну ладно, ладно. Ты пойми, я просто не хочу, чтобы кто-нибудь узнал преждевременно. Вот и все.
Возвращаясь домой, он снова лицом к лицу столкнулся с дедом.
– Если ты это сделаешь, пеняй на себя, – твердо заявил дед.
– Что сделаю? Ты про…
– Да, именно. Я про игру в карты. Я все время вижу, как вы играете в эти карты… Ты забыл? – в очередной раз дед поджимает губы, назидательно качает головой. – Опять забыл, что было?
Он выдохнул.
– Но послушай, это