со стороны Лизы, при молчаливом одобрении тёти Ани.
– Ага, уже познакомились, – ревниво протянул я, – кажется, он встретил тут более радушный приём.
– Может быть, это потому, что он в приличном виде вошёл? – пожала плечами тётя Аня.
– Да он вообще без штанов ходит.
– И ему это очень идёт, – произнесла с нежностью тётя, – и вообще, с ним очень сложно соревноваться в обаянии. Да, мой хороший? – она погладила кота по голове, и тот от удовольствия зажмурился.
– Подвинься, предатель, – я хмуро подтолкнул Мартына, а когда он не отреагировал, просто взял его на руки и посадил к себе на колени.
После этого продолжилась беседа, прерванная моим появлением. Участия в ней я почти не принимал и поэтому просто завтракал, при этом стараясь выглядеть как можно более самоуверенно. Это было непросто, особенно в тот момент, когда кусок яичницы сорвался с вилки, поднесённой уже к самому рту, и упал мне на колени, но я сделал всё, что мог.
Как я понял по контексту, обе женщины были связаны с искусством. Лиза, будучи гидом, когда-то приводила своих подопечных на выставку, где были представлены работы моего покойного дяди, там-то и познакомилась с Анной Львовной. Сейчас они продолжали разговаривать о современном искусстве, о современных музеях и современных экскурсантах, а также о каких-то общих знакомых. Удивительным было то, что главным двигателем беседы была именно Лиза. Она задавала вопросы, частенько сама же на них отвечала, высказывала своё мнение, спорила с мнениями чужими. Словом, Лиза болтала без умолку. Тёте Ане оставалось лишь изредка вставлять в этот поток свои остро отточенные фразы, в остальное время она не без иронии поглядывала на свою собеседницу, а иногда и на меня, размешивая сахар во второй или третьей чашке кофе. Лизина бесцеремонность, если не сказать – наглость, могла бы отталкивать, если бы не была до того притягательной, что её можно было спутать с непосредственностью. Этой искренности, этой уверенности в голосе и этому честному блеску глаз невозможно было сопротивляться. И я просто наблюдал за ней и улыбался где-то внутри своей головы, внешне сохраняя полную невозмутимость. И, разумеется, чувствовал себя ужасно неловко.
Вскоре темы были исчерпаны, и девушка начала собираться. Я вызвался проводить её до прихожей, и тётя меня поддержала, сославшись на неотложные дела на кухне. В прихожей я неуклюже подал Лизе пальто, после чего она вышла, нажала на кнопку лифта и обернулась ко мне. Я вежливо молчал, находясь в изнурительных поисках нужной и точной фразы. Престарелый лифт поднимался очень медленно, лишая меня оправданий. Да и Лиза глядела на меня выжидающе.
– Ну, было приятно познакомиться, – ринулся я напролом.
– И мне, – чуть наклонив голову и снова улыбнувшись, ответила Лиза.
– Вы заходите к нам. – Обязательно!
Лифт, наконец, раскрыл свои скрипучие двери, Лиза сказала: