вдоволь хлеба и воды,
А в большем нет у нас нужды;
Хоть тратить мы налог вольны,
Но по природе мы скромны.
101. Игра, или последние в аду
Последние в аду? И ад таков,
Как здесь, у нас – без пыток и оков?
Коль худший грех лобзания и страсть,
Будь первые – не прочь мы в ад попасть.
102. Определение красоты
Что красота? Луч яркий, что, блистая,
Летит от середины и до края.
103. Дианиме
Прощанье – ад; ты мной любима,
Но всё ж прощай, о Дианима:
Ты брови хмурила вчера,
А значит, мне уйти пора,
Хоть горько мне; ты красотой
Своей славна. А добротой?
Примером будь для юных дев,
Мои страданья не презрев:
Убей! – всё лучше для меня,
Чем чахнуть мне день ото дня;
Но нет – в жестокости своей
Мне ранишь сердце всё больней.
В твоих руках моё спасенье:
Смерть принесёт мне облегченье.
Яви же милость! Мне даруй
Один прощальный поцелуй —
И я им буду упоён,
Хоть палачом мне станет он.
104. Антее, лежащей на ложе
Антея словно в сумерках видна:
Под тонким шёлком возлежит она —
Иль, может, розы так в рассветный час
В туманной дымке различает глаз.
Всё ж сумерки: батист, заре под стать,
Дню светлому даст после воссиять.
105. Электре
Белейших ты затмишь собой лилей,
Затмишь собой и белых лебедей;
Ты более бела, чем белый крем,
Иль лунный свет на глади, видный всем,
Чем прелести Юноны, жемчуга,
Плечо Пелопа, первые снега…
Всё ж белизною я не восхищён
И был бы рад вполне, как Иксион,
Когда б ты белым облаком, друг мой, —
Нежнейшим, тёплым – возлегла со мной.
106. Сельская жизнь: его брату Томасу Геррику
Блажен ты будешь, брат, вдвойне, втройне,
Коль ныне поклянёшься мне
В том, что оставишь город: поменяй
Его на деревенский рай;
Надёжней всё же будет на селе,
К природе ближе и к земле,
Стремиться к добродетели, расти
Тебе на сём благом пути:
Ведь не названье, суть её важна —
Жить скромно учит нас она;
Сей путь – он твой; иди и не робей,
Ведомый совестью своей;
Живи не наслаждениям в угоду:
Пусть мудрость подчинит природу
И вовремя подскажет, в назиданье,
Что надо усмирять желанья;
Что накопить как можно больше злата,
Ещё не значит жить богато:
Кто алчности своей всегдашний раб,
На самом деле нищ и слаб.
О, сей чуме ты не поддашься, брат,
Да и сейчас ты небогат,
Ведь небеса нещедрою рукой
Дают тебе доход такой,
Что проявлять пристрастия гурмана
Ты, верно, можешь, но не рьяно;
И