лампах Карлман указал на точку под Зеленым Логом.
– Примерно здесь вы с ним встретились, верно, Звентибольд?
– Да, именно здесь, – ответил Биттерлинг, и Гортензия пронзительно вскрикнула. Все удивленно уставились на нее.
– Святейший пустотелый трюфель мирного леса, не оставь его! – пробормотала она, в ужасе прикрыв рот рукой.
– Гортензия, о чем ты? – испуганным голосом обратилась к ней Хульда. – Что такое?
– Да разве ты сама не понимаешь? – вздрогнув, прошептала Гортензия. – Разве вы все не понимаете, что Карл-ман имеет в виду? Я боюсь, что он совершенно прав в своих ужасных подозрениях. О, какой кошмар! Я никогда бы не поверила, что он так серьезно относится к этим несчастным картам! Что он, наконец, осмелится…
– На что он, наконец, осмелится? – переспросил Звентибольд, глядя попеременно то на изумленную Гортензию, то на обеспокоенного Карлмана, то на большую карту.
И тут он тоже понял.
– Клянусь братьями из Звездчатки! – вскричал он в ужасе. – Бульрих ушел в Сумрачный лес!
– Ох, нет! – всхлипнула Хульда и попятилась, сбив со стола стопку карт.
Один за другим рулоны глухо ударились об пол и закатились под стол и стулья. Никто не обратил на них внимания. Точно окаменевшие, они в безмолвии пытались постичь последствия ужасной догадки. Хульда разрыдалась. Рядом с ней на стул опустилась Гортензия, лицо ее было белее накрахмаленной простыни.
– Он то и дело сетовал, что Сумрачный лес – белое пятно, – тихо проговорила она. – Проклятие Холмогорья, ничейная земля, пустошь. Но я и подумать не могла, что он осмелится пойти туда на разведку. Святые трюфели, этого не может быть…
– Боюсь, что может, – горестно ответил Звентибольд. – Итак, все сходится. Встреча у живой изгороди, его необычное поведение, на которое я, к сожалению, не обратил внимания. А сейчас уже ночь, и он до сих пор не вернулся.
– О нет, нет, – простонала Хульда. – Нельзя бродить по темноте в такой час!
Она поднесла руки к лицу, утирая слезы, и Бедда молча протянула ей салфетку со стола Бульриха. Хульда взяла ее и громко высморкалась.
– Да уж, это на него похоже. – Бедда печально покачала головой. – Мой благословенный Берольд, по крайней мере, оставил этот мир, лежа в своей постели. А его брат пошел по стопам бедняги Трутовика и неудачливых воронов из Звездчатки. Ох, Шаттенбарт, я всегда подозревала… а беда уже на пороге…
– Но, мама! – возмущенно вскричал Карлман. – Неужели ты думаешь, что его уже нет в живых? Сейчас не время для злых шуток!
– А тебе не кажется, что отправиться в Сумрачный лес – это и есть злая шутка? Как он мог поступить так с нами, его ближайшими родственниками? О, Бульрих забывает обо всем под властью глупого заблуждения, будто бы необходимо исследовать все неизвестное, до чего нет дела ни одному здравомыслящему квенделю! – закричала Бедда и в отчаянии разразилась бурными рыданиями.
Карлман подошел к ней и обнял, пытаясь утешить.
– Надо идти его искать! – возвысил голос Звентибольд,