тут спрашивать, Лев… сам ведь знаешь, – махнул рукой Тийре, – ну, на год мой родитель лишь срок растянул, мол – война-де, иных дел бездонно. Зря я обрадовался… всё одно уж как есть – свадьба будет.
– Да, паршивое дело… – вздохнул Лев с сочувствием к другу, – обскакал тебя братец и тут, раз пузатый ему в сватовстве весляром подрядился.
– А то… Будто мало у Кáдаугана тех дочерей от второй от супруги, из ихней породы которая – так нет же, давай мол нам эту вперёд, по-порядку! И так ничего кроме имени Бейлхэ мне от отца не досталось – так и всё, чего сам добиваюсь, и тут он забрать снова хочет, умёт этот пёсий… Тьху! – Тийре в ярости сплюнул под ноги.
– А ты сам что?
– А я сам не Уи́ллух, чинами не вышел… – покривился сын Дэйгрэ, нахмурясь, – не десятнику лезть в зятья к самим Конналам – когда прочат для Этайн в супруги наследника Бейлхэ.
– А она сама что? – спросил Лев, принимая кувшин в свои руки.
– Да полгода уже как не видел… Так, лишь пару словечек успел передать через их земляков, кто тут служит – вон, младший сын её дяди Аэ́дана сотником в воинстве, первый помощник мне в этом.
– Цел Гайрэ сам хоть?
– Целее тебя. Сам давно я уже не бывал там в Глеáнлох как распря началась. Да и то, лишь молчит она всё – может тоже уже подчинилась желанью родителей о замужестве с братом… – Тийре смолк, почесав пятернёй горло под воротом.
– Вот послал мне Шуршащий проклятье – что занозил башку той из девок, кого получить не смогу! Говорил даже с братом по чести – мол, есть же ещё дочерей у Кáдаугана, и мордашкой красивее младшие… и роднёй на десятой воде лишь по Модронам будут Уиллуху – не наложит почтеннейший Ллугнамар гейс на такое супружество.
– А твой старший чего?
– Ничего… Просил его – откажись ты от Этайн – послужу тебе верно, по-братски! Так ржёт тот, скотина: «что, в Аг-Слéйбхе уже баб не стало, или с девок в стряпных у нас нечего взять? Что ты лезешь в дела отца с дядей?» А родитель мой только кивает в согласии с Оннохом.
– Зря ты, Тийре, тогда вот гонцом от отца в их Глеанлох попёрся! – усмехнулся сочувственно Лев, передав кувшин другу.
– Сам вот вижу, что зря… Шщар наверное хвост сотню раз извернул, чтобы сплести так события… Так подгадил мне по сердцу…
Он отхлебнул из почти что пустого кувшина, задумавшись.
– Как росли при дворце вместе с нею и Гвендолен – пока отец её тут был на службе конюшим при воинстве – так такая крапива была, всё мы дрались с ней, помнишь же сам.
– Ага! Забудешь такую, кто подковой меня приложил, а тебе разбил нос – как козой мы её раз назвали… – ухмыльнулся в ответ ему Лев, отхлебнув в свою очередь пива.
– Во-во! – сын Медвежьей Рубахи шутя потёр пальцем себе переносицу, – и не думал ведь прежде, что взгляну вдруг на Этайн. А теперь…
– Видно тоже подковою хочешь ты в лоб? – усмехнулся товарищу Аррэйнэ.
– Скажешь тоже… А могла б и ножом – с её нравом! – Тийре хмыкнул, кромсая железом на полосы кус солонины.
– Храни