у горы, Буи́ры из Тадгэ. Второй лик стоявшего тут паренька был Льву неизвестен, но видимо то был помощник.
– А́ррэйнэ! – позвал его лекарь, осторожно вытирая тряпицей со лба липкий пот, которым Лев мигом покрылся по телу, едва попытался пошевелиться – столь сильной была ему рвавшая тело острейшая боль.
– Ты жив, Áррэйнэ – вижу. Лежи пока тихо. Ты можешь говорить? – в голосе лекаря послышалось волнение.
«Да» – хотел было сказать он, но из горла вырвался только сиплый свистящий шёпот. Лев всеми силами пытался вымолвить хоть одно слово, хоть один звук кроме рвущегося с губ стона – но рот будто был стянут незримыми путами, словно в горле застрял липкий столб из застывшего вязкого студня.
– Ты хочешь пить? – нахмурив брови спросил Буи́ра – и помощник не дожидаясь приказа поднёс ко рту Áррэйнэ кружку. Лекарь подхватил раненого подмышки и осторожно приподнял, усаживая на ложе, в то время как паренёк не торопясь поил его тёплой водой, что лилась в горло живящим водопадом, смывая горевший внутри сухой жар.
Áррэйнэ жадно пил глоток за глотком, не в силах утолить душившую его жажду, захлёбываясь и не успевая глотать. Влага стекала струйками на отросшую за месяцы безмолвия и беспамятства всклоченную долгую бороду. Он с трудом опустил глаза вниз – и устрашился собственной наготы и ужасной худобы прежде крепкого и выносливого тела, теперь ослабшего и походившего на обтянутый бледною кожей костяк мертвеца.
– Довольно пока… – Буи́ра отнял от его губ кружку, – ложись, отдохни. Ты всю зиму был при смерти, так вот близок к ней… – он показал два сжатых ногтями пальца, – но не коснулась тебя пасть хозяина ям. Ты можешь говорить?
Голос лекаря вновь стал взволнованным. Буи́ра внимательно смотрел на парня, будто ожидая чего-то.
В горле у Áррэйнэ после питья словно отслоился колючий и липкий комок, который он с тяжестью проглотил, еле ворочая языком. Через неимоверное усилие Лев выдавил из себя шёпотом краткое, но невероятно тяжёлое:
– Да…
И перевёл дух перед следующим, давшимся с тяжестью словом.
– Мо… гу…
Он сам не узнавал своего голоса. Глухой, слабый, с идущим из горла присвистом, похожим на хриплый рык зверя.
С лица Буи́ры вмиг спала тревожная тень, он с облегчением выдохнул.
– Хвала Ард-Да́гду с Тинтрéахом! Я боялся, что после таких ран в горле ты останешься навеки немым… Да, голос твой изменился – но я сделал всё, чтобы спасти тебя, что мне было по силам.
– Где… я? – просипел он, еле находя в себе силы говорить, с трудом осмысливая услышанное и узретое.
– У горы, во дворце áрвеннида Тийре.
– Тий… ре? – Лев сначала не мог даже вспомнить о ком говорит сейчас лекарь, пока память не возвратила обличье и имя его друга детства.
– А… сам… он? Как… будет?
– Áрвеннид жив, охрани его власть Пламенеющий. Он всякий день, как возвращался в ардкáтрах с войны, приходил к тебе – и как и я тоже верил, что однажды ты всё