перед смертью его лишившийся твёрдого разума бедный отец?
Сигвар промолчал, не дрогнув лицом. Сам скригга Скъервиров давно потерял счёт всем ушедшим по его воле ко Всеотцу или Змею противникам – но давно уж не зрил он ничьих умирающих глаз под своей твёрдой дланью, предпочитая подобное доверять иным опытным в этом, старающимся сделать порученное во благо семейства – и на поле битвы, и в ночной тьме. Таких откровенных рассказов и он не любил – и Ножа считал бешеной псиной их крови, которая оказалась полезна для дома в свой час – и такие порою нужны для владетелей, как теперь вот как раз в это время.
– Когда я настиг их спешивший к Милльэ́рбе заго́н, то всех прочих захваченных в стычке мы до смерти забили дубинами точно собак, слов не тратя. Самогó же их вершнего я велел опоить крепким отваром из дурманящих трав Ардну́ра, что способны унять даже сильную боль, и перевязать ему по всем членам верёвками жилы, чтобы быстро не вытекла кровь.
Пальцы Храфнварра хрустнули, стиснув ладонь в один прочный кулак.
– Этот вы́блюдок Эйгль поначалу стращал меня – грозя жуткою карой от рук его брата, владетеля Старкеров. Потом золота горы сулил, чтоб остаться в живых. А потом лишь скулил как щенок и молил, чтоб убил его быстро – когда понял, что будет отплатой…
Прямой снова умолк, глядя в пламя, как сгорали до пепла там рдевшие угли, и мимолётом коснулся ладонью бугристой коросты следов красной смерти на левой щеке.
– Меня смертью пугать – время тратить… Я сам в Ормхал при жизни побыл, себя часть там оставив. Серебро мне не нужно – те, кто мне дорог, ценнее монет и железа – а тех мёртвых моих он никак не вернёт. Так что каждому плата по делу, а мне этот вызверь с лихвой задолжал. И я просто рубил его их же ножами кусок за куском начиная от пальцев – докуда он глядя на это всё, выродок, сам смог дожить, получив той же мерой – как эту вот колбасу…
Он спокойно, не дрогнув в лице нарезал её кольца на миске – удар за ударом, кусок за куском – пока не дошёл до конца.
– С тех пор не люблю я брать нож в руки, скригга. Меч благороднее – и не подпускает всякую наволочь столь близко к себе, чтобы напрасно довериться им, в чём поплатились мы некогда оба с женой – каждый по-своему…
Гераде снова умолк, глядя в жар полыхавшего пламени, и затем обернулся к их скригге.
– Таков я – убийца сам трижды – не терплю кровопийц. Вот и вся правда, Сигвар, что ты желал бы услышать про Храфнварра, каким тот бывает – ведь так?
Коготь согласно кивнул головой и криво усмехнулся уголком рта, не ответив на это. Сам он давно перестал быть воителем, обретя тем себе лишь глаз зме́я в обличье, ставший славой страшнее железа – утвердив свои звание и мощь среди Скъервиров мудрым знанием слова с законом и счётом – в чём горазд был намного сильнее, чем жалом клинка. Но и дому владык всегда также нужны и такие, кто умеет зрить сталью, не ведая страха в сомнениях – как сидевший теперь перед ним его родич.
– А вторая история – о…
– Да – убил.
Перебив