хороших вестей из Помежий – так и дурных же известий не прибыло! Достойный Доннар из Дейнблодбéреар справится и без тебя с осадой захваченных твердей. Тут ты нужнее теперь ещё больше.
Брейги снова прислушался к звукам, оглядывая двор и лежавшие ниже чертоги Хатхалле.
Шумно трудились на шатких дощатых лесах древотёсы и камники. Летели от распаленных докрасна горнищ из распахнутых дверей кузницы искры от бьющих там молотов. Во дворе гулко топали железом подков скакуны. Доносился гам с толчеёй игравших в саду за Высоким Чертогом подросших Тордис и Туры с другими детьми их семейства и слуг. Раздавался западный арвейрнский говор прибывших к владетелю посланцев от верных их дому семейств из союзных земель кийнов Катайр и Рианн – и гремевший тут громче иных голосов громкий гогот долговязого словно та жердь, короткоусого, тощего и походившего на сухолицую крысу фе́йнага Гвенбранна Два Камня. Из ратного круга доносился с лязгом железа гомон упражнявшихся там воинов укрепи, обучаемых Агилем. И над всем этим в небесах звонко голосил надрывавшийся жаворонок.
– Всё хорошо будет, друг.
Костлявый умолк, хмуро глядя на мрачного Храфнварра.
Так они долго стояли на самой вершине стены, неторопливо переговариваясь слово за слово, даже не заметив того, что во дворе Хатхáлле всё стихло – умолк и тревожащий Храфнварра звук – и лишь ветер свистел меж муров древних ху́гтандов.
Разговор их нарушила старая Соль, деловито шагавшая ввысь по камням крутых сходов стерквега, вытирая о верховницу омытые мокрые руки. Отдышавшись она распрямила затёкшую спину и нахмурясь воззрила на Храфнварра.
– Вроде добрый ты сам человек… И за что же тебя только боги не любят, Прямой? – укорила она главу воинства тверди.
Храфнварр взглянул исподлобья на ту, и по лбу у него пролегли ряды борозд тревожных морщин.
– Говори уж, почтенная…
– А что тут говорить… – лишь сердито махнула рукою старуха.
– Не тяни же, почтенная! – льстиво вмешался Костлявый, тоже впрочем не скрывший во взоре волнения, – а то друг мой извёлся в тревоге – да и сам я хоть в бочку нырни! Что за беда?
– А что тут говорить? – хохотнула вдруг Соль, стукнув Храфнварра прямо в плечо как смогла дотянуться, – даром прозван Прямым ты – согнёшься в хлопотах надолго теперь! Ну подумаешь, два дня поплакал! И за что же богам ты не мил, что везде за двоих потрудиться пришлось?
И со смехом добавила:
– Двух таких дочерей, что красивее матери станут, постарался же ты ей наделить! Что стоишь – хватит стены топтать, а то снова обрушатся! Иди погляди, пока сон их не сшиб.
– А она как сама хоть? – едва вымолвил он, разрываясь в тревоге.
– Нож ей больше принёс мук за годы, чем это. Что тут такого – родить дочерей от достойного? – развела повитуха руками, – а вот ты утрудил мне хлопот уж, почтенный – что две ночи без сна на ногах… Что же я – молодуха, чтоб столько топтаться без устали?
– Что стоишь ты – иди, привечай своё счастье! – толканула она