или заставить попятиться в чащу, зажав того в угол в сплетения сучьев и стенки стволов.
До поляны уже долетел гул тревожного рога, поднимая людей в стане воинства Эйрэ, вздымая от сна и бросая по коням. То ли Тийре сам понял, что с Этайн беда, раз давно её с Луайнэ нет, не вернулись они из чащобы на Скойлтэ-слейбхе – то ли крики и грохот железа в лесу потревожили всех.
Гайрэ рукой дотянулся до рога, что висел на седле жеребца, и приложив его кончик к губам с силой дунул. Второю рукой он держал свой клинок за залитое алым железо, пригвоздив крестовиною голову Ойсина к мокрой земле, не давая тому шевельнуться. Рядом во влажной от ливня и крови траве неподвижно валялся второй из врагов – оглушённый ударом геары плашмя прямо в бок.
– Покажи.
Тийре взял её за руки, попытавшись отнять от лица.
– Не смотри… – прошептала она сквозь разбитые губы – не желая, чтобы он её видел такой – и страшась то увидеть сама, что с ней стало.
– Покажи. Чтобы крепко запомнил, как буду судить, – он разжал её руки, взглянув на дочь фейнага Конналов. Зубы арвеннида скрипнули.
– Где этот лекарь? – обернулся он, быстро взирая в толпу окружавших.
– Я тут… – отдышался насилу тот, став точно вкопанный и прижав руку к груди, – староват я так бегать как сам ты, владетель…
– Давай уж скорее!
– Я-то думал –что страшное тут… короб всяких снастей припёр следом, – Коннал из Габ, подоспевший сюда за владетелем Эйрэ, оттянул от лица Этайн тряпку, набрякшую кровью, – наорали мне люди – носа там нет и лица! А тут дел…
– На две нитки известно! Да сделай же что-хоть! – заторопил его арвеннид.
– Тут и ниток не нужно, владетель, – оглядев все ушибы и раны лекарь взявшись тремя пальцами за нос женщины умело и ловко сумел его вправить назад. Та резко вскрикнула, дёрнувшись. Тийре успел обхватить её за плечи, удержав, и обнял, успокаивая.
– Ну-ну-ну… Потерпи, сейчас станет полегче. Дел на щелчок всего, гэйлэ!
– На щелчок… – мрачно фыркнул сын Дэйгрэ, взволнованно выдохнув.
– С твоим мужем хлопот было больше, почтенная. А тут что? Внутри кости целы. Две седмины поспишь на спине полусидя, и не трогай лицо даже пальцем, пока заживёт – и как прежняя будешь.
Коннал ещё раз придирчиво глянул на Этайн, осторожно ощупав ушибы.
– Даже шрамов нигде не останется, нечего шить. Зарастёт как на кошке… Ну-ка – свежей воды и завязок! – он подозвал к себе служек.
– А где Луайнэ? – тихо спросила дочь Кадаугана, не решаясь спросить что с молочной сестрою – жива ли она.
– Уж целее тебя будет, гэйлэ… Правда – от испуга ну что с ней стрясётся, раз заикою даже не стала? Отоспится, поплачет с тобою – и всё позабудет. Ну-ка дай я отмою тебя хоть от крови – а то больше тут страха иным.
Лекарь успокаивающе потрогал себя по груди, слушая сердце.
– Вот стучалку людскую зашить – но это не в две нитки, и даже не в десять наверное. Может в грядущем когда…
– Ага –