устали полнивший рог хмелем Дайдрэ лишь хмыкнул насмешливо.
– Дурно знал ты о жизни почтенного Гайрэ, достойный – каким прежде он был в годы смуты…
– Все там не были святы… – нахмурился Бранн, – мой отец против дядей родных в эти годы боролся, и двоих из них сам же в сраженьях убил. Или вот как в семействе почтенного Конлойха, где…
– Безусый и сам то расскажет быть может – как из младшего сына от младшего сына их фейнага стал он владетелем после – куда в распре той делись иные в их доме, вознявшись с железом по разные стороны. Я скажу тебе, кем был мой родич – кто с годами как Конлойх стал мудр, почитаем и твёрд в уважении добрых законов…
– Снова Дайдрэ напьётся до Эйле огней – и такое нести будет вслух, что все волосы дыбом… – нахмурясь шепнул Бранну фейнаг из Слеан. Но старый владетель из Донег не слыша его продолжал говорить.
– Наш дом с Гилрэйдэ был не особо уж дружен – повелось так в века, что и данники наши сражались друг с другом, и мы… крови про́лито было до смуты ещё выше меры. Но на золоте был прежде волк наш на стяге – а алым тот стал лишь при Гайрэ.
Было ему может шесть или семь, как гостил у родни он в далёком уделе на самой меже с неприятелем. И в ту ночь отвечая на наши какие обиды напали на селище то люди Гилрэйдэ. Гайрэ один уцелел, затаившись в колодце, куда трупы убитых родных его скинули сверху враги – просидел там три дня без жратвы и питья, среди крови и вони, держась за заколотых тётку с сестрой… Надо ль быть дураком, что не много любви он с тех пор знал к дому Гилрэйдэ, взирая на двух секачей их знамён золотых? А уже перед смутой он сватался к младшей из дочек владетеля Ниалл, к той Линэд… Любил ведь её до безумия, правда. Но дочь Ойсина трижды ему отказала, и руку отдала наследнику Гилрэйдэ Килиду.
– Может у Гайрэ копьё было ко́ротко – или дурно владел им в постели? – усмехнулся с ехидцею Бранн.
–Ты скажи ещё! – хмыкнул Дайдрэ, – по нему бабы млели до старости – а уж жена его Луайнэ козочкой бегала рядом, на каждую ближе десятка шагов от супруга как хищница зыркала, ногтями в лицо влезть готовая сразу соперницам! Кроме того, что лоб рано стал лысым, был сам Гайрэ и статен, и прям, и красив – а тот Килид вовсю кривозуб, весь в прыщах как юнец, и волосья торчком как воро́нье гнездо… хоть на кол вместо пугала! Но ты бабское сердце пойми, что она в нём нашла кроме имени Гилрэйдэ?
– Ещё бы – тогда ведь вторые средь кийнов богатством! – поддакнул глава дома Слеан, – до того, как…
– Как всех их потом… – добавил фейнаг Кромдех, нарезая ножом куски дичи на блюде.
Дайдрэ хлебнул хмель из рога, продолжив.
– В общем, поняли вы, как неровно дышал Гайрэ к Гилрэйдэ. И как началась смута, и те взяли сторону старшего брата из Бейлхэ, а после и сами по смерти Узла на себя натянули венец – мой двоюродный брат первый год тех событий и их верховенства на западе Эйрэ по чащам и скалам таился с людьми своих данников. Голодал, жрал лягушек и змей, мёрз, хворал – но не думал сдаваться, истребляя врагов в ими взятых