возвратившись едва лишь из долгой выправы по вражьим уделам в преддверии воинского совета зашёл вместе с Тийре в те клятые девичьи, где среди женских улыбок возникла вдруг чья-то рука с этим самым ножом, что теперь холодил его пальцы. Он вспомнил тот тёмный кровавый туман, что окутал его, когда лезвие впилось в гортань. Пытаясь вскочить со скамьи, он пытался закрыться от новых и новых укусов ножа, что вонзался в него раз за разом – и с каждою раной слабел и терял свои силы. В голове стоял шумом крик Тийре, бежавшего в помощь к нему, и истошные женские визги вокруг. Áррэйнэ помнил мелькавшие перед глазами девичьи руки – левую, обхватившую шею ему сгибом локтя под горло, и правую – взлетавшую ввысь с остриём в её пальцах. И эти ладони, и пронзавший ему тело нож были красными от его крови, какой он захлёбывался, не в силах дышать, чьи брызги залили ему и лицо, и глаза.
Но как Áррэйнэ тщетно ни силился вспомнить хоть мельком, как выглядела дейвóнка, что сидела в тот вечер у створок окна, когда войдя вслед за áрвеннидом в девичьи он оглядывал всех их встречавших служанок – лица её в словно покромсанных на обрывки оставшихся в памяти воспоминаниях у него не осталось.
Не спеша он подошёл к сложенной из валунов стене бурры. Невысокие двери, что вели внутрь, были затворены изнутри на засов, и Áррэйнэ постучал кулаком в их окованные железом дубовые створки.
– Кто идёт? Назовись! – раздался из бурры знакомый ему мужской голос, – кого там среди ночи привёл ещё змей?
– Вепрева голова! – отозвался в ответ ему Áррэйнэ, промолвив отпорное слово для стражи на нынешний день – и добавил, – и не змей меня с делом прислал, а наш áрвеннид!
Изнутри донёсся скрежет отпираемого засова, и узкая дверь медленно распахнулась. На пороге стоял вооружённый мечник в тёплой стёганке с наголовником. Кутаясь в овчину-накидку и держа в левой руке светильник он внимательно осмотрел появившегося в проёме ворот незнакомца в плаще с надвинутым на глаза наголовником. Жало клинка в его правой ладони стремительно взвилось к груди чужака, угрожающе дав знак застыть где стоял тот.
– Ты кто будешь?
Вместо ответа Áррэйнэ левой рукой откинул назад наголовник, подмигнув узнавшему его и оторопевшему от увиденного давнему другу.
– Лев… – поражённый увиденным Киан торопливо опустил меч, прислонив его к проёму дверей, и освободившейся рукой крепко обнял товарища.
– Ты жив! Живой!
– Да, ещё не у змея во тьме пока что. Тийре мне рассказал кой о ком, кого ты стережёшь тут давно для меня…
– Так, Лев – здесь эта девка! У-ух, как же я целый год хотел сам зарубить за тебя её! Да Тийре с меня за то шкуру живьём спустит – я-то его слово знаю. Так вот для чего он живой её тут так надолго оставил!
– Да – чтобы меня дожидалась. Так где она тут?
– Наверху, под самой крышей. Пойдём, покажу.
– Что ты с ней сделаешь, Аррэйнэ? – спросил Киан товарища, когда вдвоём они зашагали по узким ступеням крутых низких лестниц.
– Ещё сам не решил. Ночь длинна – успею придумать, как свою кровь с неё платою взять…
По