закутываясь в плащ и накинув на лоб наголовник. Неимоверная усталость одолевала её. Дейвóнку всю трясло то ли от не проходившего озноба, то ли от начинавшейся хвори. Но она твёрдо приняла – будь уж что будет – и безропотно последовала за мужчиной.
– Куда мы? – негромко спросила она.
– Я – к горе назад… – Áррэйнэ взял скакунов под узду, собираясь в дорогу, – а ты свободна.
Взор его на мгновение резко упёрся в глаза дочери Конута.
– Смерть за жизнь не дают. Живи, раз я сам жив остался… Не желаю я мести тебе.
Вдвоём они долго шли через чащу. Путь то круто вздымался в гору по уступам копытами выбитых козьих тропинок, то спускался в сырые ложбины. Áррэйнэ вёл под узду двух навьюченных скакунов, а Майри шла по левую руку от него чуть позади и держала за повод третьего – его серого как пепел коня, поддавшегося руке девушки лишь по слову хозяина, когда Лев шепнул тому на ухо тихое: «Гáот, грвáндех!» – и подчинившийся его приказу повиноваться скакун покорно зашагал подле дейвóнки, недовольно фыркая и дёргая головой.
Áррэйнэ шёл на шаг впереди девушки и неторопливо говорил с ней, но теперь уже на здешнем закатном наречии Эйрэ.
– Одна ты не сможешь перебраться сейчас через Помежья на западе. На каждом шагу стоят наши укрепи, сплошь дозоры за перевалами бдят – да и места тут уж людные, а по большакам всё время проходят загоны на запад. Я отправлю тебя обходными путями – через север. Целее так будешь, если до дома добраться желаешь.
– Доберусь, не тревожься, – твёрдо ответила та.
– Если язык свой уймёшь и меня до конца ты дослушаешь – то доберёшься. Вникай дальше. Вот тебе двое коней и в дорогу что нужно. В четырёх днях пути отсюда на самом помежье с союзными землями стоит небольшая укрепь. Там ты найдёшь старого лекаря – его имя Коммох гведд-Белг из дома Килэйд. Старик мне как отец – это он и его брат Ллур нашли меня малым в Помежьях и взяли приёмышем в кийн как родного. Я отправлю ему весточку и попрошу приютить тебя на какое-то время – если ты, конечно, будешь осторожна и не выдашь себя чем за дейвóнку.
Лев пристально взглянул в глаза своей спутницы.
– Он очень умён – поэтому будь внимательна, лишнего не болтай. Скажешь, что тебя отправил к нему Буи́ра, его ученик и теперь первый лекарь в воинстве у горы – ты его знаешь с лица, это он тебя вылечил. Повезёшь от того разные зелья и травы – всё, что нужно сейчас старику – и передашь Коммоху кладь.
– Передам.
– Уж прости, что сопроводить тебя сам не могу. Сама уж наврёшь там отцу и иным, отчего дева одна без сопровождения мужей странствует к северу.
– Придумаю что-нибудь… – ответила она.
– Верю. Заодно и придумаешь, отчего так светлы твои волосы для а́рвейрнки…
– Уж как мать с отцом дали – того не исправлю… – пожала плечами дочь Конута.
– Знатные гэйлэ, бывает, какой-то восточной травой седину у нас в рыжее красят – да стоит она серебра как корова, не меньше. Может в горшок с луковой шелухой окунуть тебя стоит? Вóни же ты