на кирпичных стенах сожженных деревень, в полуразрушенных окнах дымящихся хижин; та же алая кровь на изрешеченных пулями грудях; то же голубое небо в распахнутых безжизненных глазах!
– Родина – земля лишь, если за нее не погибнешь!
Черт побери, звучит грандиозно!
Какой уникальный слоган, какой потрясающий гимн!
Глядите, какая поэтика, какой пафос! Обратите внимание на глубокий смысл и философию в подтексте!
А как же еще?! В самом деле, сырая земля становится Родиной, только если вы сносите ради нее голову с плеч, отрезаете уши и выкалываете глаза, проливаете кровь и убиваете, а в итоге умираете сами, даже не пикнув!
Однако никому не суждена эта земля, за которую они погибают: один угнетенный убивает другого угнетенного и оба отправляются в землю, а поверхность земли, со всеми богатствами и красотой, остается угнетателям по обе стороны баррикад. Так было всегда и всегда будет так – как может быть иначе в мире, где правит политика?!
Да, как ловушка угнетателя против угнетенного везде одинакова, так и толщина начертанной посредине полосы всегда неизменна, вдобавок угнетатели с обеих сторон, которым будто по праву достаются богатства над и под этой землей, никогда не наводят друг на друга стволы: наоборот, они по-дружески обнимаются на нейтральной территории, где встречаются без всякого оружия.
Так было с древних времен и так продолжается до сих пор!
…Да, он знал, очень хорошо знал, что существуют сатанинско-мистические законы, начертанные какой-то невидимой рукой; точнее, эти законы вводятся в протокол под диктатом той самой демонической силы, которая правит миром. Вот почему, как и в нерифмованной касыде Эльдорадо, войны не утихают тысячи лет, и бойни, следующие друг за другом, как льющиеся слезы по невинным щекам дитяти тысячелетий, не знают конца…
Да, шла война.
Тысячелетиями в Риме шла война, в Севастополе шла война, в Берлине шла война, в Иерусалиме шла война, в Варшаве шла война, в Хиросиме шла война, в Боснии шла война, в Афганистане шла война, в Палестине шла война, в Ходжалы – шла война.
Тысячелетиями в Багдаде Физули, в Париже Гюго, в Санкт-Петербурге Достоевского, во Флоренции Данте, в Штутгарте Шиллера, в Гранаде Лорки, в Стамбуле Назыма Хикмета – шла война.
Как в романе Чингиза Айтматова о кладбище Ана-Бейит, во всех пустынях, где поезда шли с запада на восток, с востока на запад, на всех высотах, где взлетали военные самолеты, на всех глубинах, где погружались подводные лодки – шла война.
У древних турков не осталось друзей на земле, кроме турков, и повсюду в Европе, которая не могла вынести существования шестисотлетней Османской империи – шла война.
Пятисотлетней юной Америке, вознамерившейся стать новым жандармом старого мира, интересы были гораздо важнее, чем друзья, и на всех шести континентах, где не соблюдались интересы Белого дома – шла война.
Умом буйную Россию понять было невозможно, и повсюду, где полагающийся на свои кулаки и никогда не прибегающий