корзину на пол, она подошла встретить Зелиху.
– Доброе утро! – улыбнулась Шахло.
– Доброе…
– У тебя все хорошо?
– Да, все хорошо. Что будем делать?
– Днем работы немного, тетя Марем не нагружает нас в дни поста, но несколько дел все же сделать придется. Пару штор я постирала, развесим их осторожно и снимем остальные с окон.
– Ничего себе… – удивилась Зелиха, – ты так рано встаешь?
– Я рано ложусь и просыпаюсь к утренней молитве. Почитаю Коран и берусь за работу, – очень громко ответила скромная узбекская девушка.
– Ничего себе… – поразилась Зелиха. – Как легко я живу…
– Живешь ли? – улыбнулась Шахло.
Зелиха изменилась в лице. Ей стали обидны слова девушки, особенно в присутствие Идриса, но она не хотела конфликта в первые рабочие дни и решила смолчать, затаив обиду.
– Ты не привезла свои вещи?
– Еще нет, – недовольно ответила Зелиха.
Девушки принялись за работу. В доме было тихо. Наслаждаясь обстановкой и покоем в этом доме, Зелиха не испытывала никакой тяжести от выполняемых дел. «Как прекрасно жить красиво!» – думала она всякий раз, касаясь чистой глянцевой поверхности мебели, всматриваясь в золотые узоры посуды, хрустальные люстры и вдыхая нежный и пряный аромат фиников, которыми Шахло уже заставляла большой стол в зале.
– Самая красивая комната в этом доме это зал? – вынося ведро с водой и тряпками, спросила Зелиха.
– Не знаю, – ответила Шахло. – Слышала, что комната внучки Марем самая красивая в этом доме.
– Слышала? – удивилась девушка. – Разве ты не убираешься там?
– Я убираюсь во всех комнатах этого дома, кроме ее, – чуть тише, оглядываясь, стала говорить Шахло. – Раньше это была комната ее матери, теперь девочка убирается там сама либо с помощью бабушки. Говорят, там есть библиотека, а ее огромный балкон выходит прямо в сад.
– Она дочь той самой умершей дочки тети Марем?
– Тс-с-с! – Шахло прижала палец к губам, тревожно заглянув за арку в зале. – Не вздумай говорить об этом здесь! – выпучив глаза, попросила девушка.
Зелиха взяла контейнер с химией и ушла на кухню.
– А где можно говорить? – шепотом продолжила она, уже доставая вазы для фруктов.
– Я мало знаю об их семье, но одно знаю точно: если кто-то услышит, что мы обсуждаем их трагедию, долго мы тут не задержимся… Повяжи, пожалуйста, голову платком, мы будем готовиться к ифтару.
Солнце зашло. За окном зазвучал азан. Воздух наполнился счастьем и радостью.
– Идем молиться? – спросила Шахло.
– Я не молюсь… – резко ответила испуганная Зелиха.
– Извини, я даже не спросила, мусульманка ли ты…
– Ничего страшного, – не зная, как быть, продолжила она, – ты иди.
– Тогда выпей чай, поешь, ты не обязана поститься с нами, а я скоро вернусь… – кладя полотенце,