не выдавало в нем милого, непосредственного ребенка, которым он был совсем недавно. Он стал мужчиной. Видимо, спеша наверстать упущенное, природа перескочила через юность.
Мать со страхом наблюдала за этой метаморфозой – за тем, как ее сын превращается в мужчину, при этом оставаясь наполовину ребенком. На все ее отчаянные мольбы доктора лишь разводили руками, отвечая, что длительная болезнь вызвала сбой в работе каких-то желез, результатом которого и стало подобное неконтролируемое, одностороннее развитие. В конце концов эскулапы объявили, что наука здесь бессильна.
И тут впервые за все время самообладание ей изменило. Графиню охватила паника. Внутренне она была готова безраздельно посвятить жизнь уходу за прикованным к постели инвалидом. Но даже в кошмарном сне ей не могло привидеться, что сын превратится вот в такого нелепого близорукого уродца.
Ночью, когда Анри засыпал, она склонялась над ним и, закусив губу, с трудом сдерживая слезы, подолгу всматривалась в незнакомое, поросшее черным пушком лицо молодого мужчины, отчаянно пытаясь отыскать в нем хоть какие-то черты милого и славного ребенка, каким он был когда-то. Неужели это ее сын, ее Рири, который резвился с ней на лужайке перед замком, который бросался к ней в объятия, возвращаясь домой после школы? За какие такие грехи им было уготовано такое испытание?
Она написала графу, и тот незамедлительно приехал. Когда отец переступил порог комнаты Анри, его лицо мертвенно побледнело. На какое-то мгновение он застыл в дверях, лишившись дара речи.
– Папа! – закричал с кровати Анри. – Я скоро буду ходить! Доктор говорит, что я встану на ноги! Гляди! У меня сняли гипс!
Он отбросил в сторону одеяло.
Но граф не слышал его. Что это за шутки? Кто впустил сюда этого бородатого мерзкого карлика в дурацком пенсне? Нет, не может быть! Это не его сын! Не может быть, чтобы это был его сын, его единственный сын, наследник древнего рода!
– У меня больше ничего не болит, и доктор говорит…
Все еще не понимая, что происходит, граф машинально сделал несколько шагов в сторону кровати и остановился в замешательстве, по-прежнему глядя во все глаза на Анри.
– Мой бедный, бедный мальчик! – выдохнул он в конце концов.
А затем порывисто развернулся и поспешно вышел из комнаты.
Несколькими секундами позже громко хлопнула входная дверь.
– А почему папа убежал? – спросил Анри у вбежавшей в комнату матери.
– Ну ты же знаешь… папе некогда, у него мало времени. – Она сосредоточенно принялась взбивать подушку. – Он скоро вернется.
Подспудно Анри чувствовал, что мать говорит неправду, и когда несколько дней спустя она упомянула в разговоре, что графу пришлось срочно вернуться в Париж, то он просто вздохнул:
– Ну, ведь у папы столько дел, да?
Однажды утром он собрался с духом и спросил у матери напрямую:
– Как ты думаешь, мои ноги еще вырастут?
– Твои…