оборчатым занавескам и яркому покрывалу. Однако, несмотря на декор, это место ощущалось как дом. Не мой собственный, конечно, а как дом в концептуальном его смысле. Возможно, именно занавески и покрывало позволяли воображать, будто я знаком с Норой много лет, будто я часть ее семьи. Насколько я мог судить, семья состояла из трех джек-рассел-терьеров и мужа по имени Барри, с которым я так до сих пор и не познакомился.
«Он практически живет там, в сарае», – пояснила она мне в первую ночь, демонстрируя общую ванную комнату насыщенного оливкового цвета. С заднего двора доносились удары молотком по дереву. И снисходительно добавила: «Ах, если б он там еще и ночевал…»
– Кстати, тебе письмо, – сказала Нора, вынимая конверт из кармана передника. – Из городской управы. Кажется, очень официальное… Я не читала, конечно, – поспешно добавила она, что означало, разумеется, она его прочла.
Глава 4. Опалин
Когда подняли сходни, а в воздух в прощальном жесте взлетели носовые платки, мое сердце затрепетало от волнения. В почтовом поезде до Дувра я провела холодную бессонную ночь и за это время успела тысячу раз усомниться в мудрости принятого решения бежать во Францию. Я успела только отправить телеграмму Джейн и горько сожалела, что не имею возможности как следует попрощаться с единственным человеком, по которому буду скучать. Неизвестно, что ждет меня впереди, но я остро осознавала, что оставляю за спиной. Матушку, несомненно, приведет в ужас мое бегство – не столько потому, что она потеряла дочь, сколько из-за сплетен и дурных толков, которые окружат нашу семью. Я опозорила их обоих, но выхода не было, ведь выбор стоял между их хорошим именем и моим будущим. Я не желала приносить себя в жертву на алтарь семейных ожиданий. Чтобы прокормиться, хватит моего школьного диплома – по крайней мере, так мне казалось, хотя очень скоро я поняла, что куда более суровое образование дает университет жизни.
Я стояла на палубе, у ног ютился чемодан, а глаза мои были устремлены к горизонту. Многие попутчики уже устраивались поудобнее в откидных креслах, не желая подхватить морскую болезнь, – но только не я. Ухватившись за перила, я воображала приключения, которые ждут меня, и не слишком задумывалась о том, как буду выживать в чужой стране.
Краем глаза я заметила движение, секунда – и кто-то уже убегает прочь с моим чемоданом. Я закричала, но порывы ветра поглотили вопль. Вор стремительно удалялся, пока я, спотыкаясь о палубу, пыталась нагнать его. И тут какой-то мужчина пронесся мимо меня, словно молния, бросился вниз по трапу и схватил вора – мальчишку лет двенадцати – за шиворот одной рукой. В другую он взял чемодан и подтащил мальца ко мне, а затем, говоря с очень заметным акцентом, спросил, что бы я хотела, чтоб он сделал с воришкой.
– Я… эм… ну… – Я мямлила, от шока не в силах вымолвить что-то внятное.
– Я доложу о нем капитану корабля, если мадемуазель того пожелает, – заявил мужчина с какой-то драматичной развязностью. Он сразу привлекал к себе внимание: ростом выше ста восьмидесяти,