в оркестр, а? И она мне еще что-то говорит.
– Я не планировала этого, – сказала Кумико, поджав губы.
– А зачем тогда идешь? – спросил Сюити, заглядывая ей прямо в лицо. Кумико отвела взгляд и как-то странно улыбнулась. Но старый друг видел ее насквозь.
– Ты что, опять поддалась чьему-то влиянию?
– …М-м, что-то в этом роде.
– Тебе не кажется, что пора завязывать с этим? Нужно уметь высказывать свое мнение, иначе потом у тебя начнутся проблемы.
– Да знаю я.
Попыталась отшутиться Кумико и замолчала. Смешно никому не было.
– В любом случае, если ты пойдешь в оркестр, то я тоже не против. Какой бы инструмент выбрать… – пробормотал Сюити и потянулся. Из-под рукавов выглядывали его бледные запястья. Кумико показалось, что есть в нем что-то кошачье.
– Что, ты вот так просто определился с клубом?
– Ну да, а почему нет? Я не особо спортивный, так что выбор у меня не так уж и велик.
– …Ну ясно, – пробормотала Кумико так грубо, как только могла. Ее новенькие темно-коричневые туфли тускло блестели в свете вечернего солнца. Юноша перед ней застенчиво улыбнулся, а потом попытался сменить тему.
– Слушай, в нашем классе есть такая красивая девчонка…
Услышав это, Кумико изо всех сил пнула его в спину.
Активная деятельность клубов всегда начиналась ближе к концу апреля, примерно через две недели после церемонии поступления. Желающие вступить в оркестр ученики собрались в музыкальном классе и заняли свои места с лицами, полными волнения. Их окружили старшие участники оркестра, одной из которых была та самая устрашающего вида девушка, которую Кумико видела с дирижерской палочкой во время церемонии поступления.
– Президент, вряд ли кто-то еще придет, – сказала девушка с кларнетом. Кумико украдкой огляделась вокруг. В музыкальном классе сидело чуть меньше тридцати новых учеников, и среди них она увидела знакомые лица.
– Думаешь? Ну, и так сойдет.
Девушка, которую звали президентом, задумчиво коснулась пальцем подбородка. На ее шее висел большой саксофон – баритон-саксофон. Она встала перед всем классом и глубоко вздохнула.
– Так, ребята. Всем привет. Я президент духового оркестра Харука Огасавара. Играю на баритон-саксе. Думаю, среди вас достаточно тех, кто играет на саксофоне, – сказала Огасавара с приятной улыбкой. У нее был сильный, чистый голос, ожидаемый от президента клуба.
– У нашего оркестра богатая история. Еще десять лет назад мы были знаменитыми чемпионами. Мы даже выступали на Национальном конкурсе… хотя наш нынешний оркестр лишь бледная тень прошлого.
Стены музыкальной комнаты были украшены наградами. Победы в региональных конкурсах, золото на Национальном. Фотографии в рамках были такими старыми, что от их выцветшей пыльной древности Кумико охватила меланхолия.
– Итак, значит… Да, вообще-то, в этом году у нас новый куратор. В прошлом году им была наша учительница Рикако, но в этом она взяла декретный отпуск. Поэтому у нас будет новый куратор. Мы сейчас мало что о нем знаем. На церемонии поступления он