сняли и выпрыгнули!
– Так тебе и надо, – вздохнул проводник. – Меньше пей в другой раз. Аллах все видит!
– Как же я домой поеду? – завопил с новой силой Акопов, размазывая по лицу грязные слезы. – Всю выручку отняли, всю выручку! Три ковра ручной работы! Вай-дод!
– Значит, давно за тобой наблюдали, – сказал проводник. – Может, с самого рынка. Теперь сходить придется. Скоро станция.
– Зачем сходить? – продолжал убиваться Акопов. – Мне домой надо, дети ждут…
Вокруг него собралось полвагона.
– В милицию на станции заяви, – объяснил проводник. – Недалеко ведь отъехали, может, поймают.
– Спасибо, надоумил! – полез к проводнику с объятьями Акопов. – Ух, если поймают… Собственными руками!
Акопов вытащил из-под полки с цыганятами тяжелую сумку – приметную, из красного кожемита, и пошлепал, тихо завывая и мотая головой, к выходу. В окнах мелькали редкие станционные фонари. Забытая Аллахом станция на долгом восточном пути.
В крохотном зальце вокзала он наклонился на секунду над сумкой – и появились у Акопова пышные усы. Еще секунда – и темная рубашка сменила прежнюю, разорванную у ворота. Красная оболочка сумки полетела в мусорный бачок. Таблеточку горькую пожевал, отшибая винный запах. Совсем другой человек явился к готовому тронуться поезду – аккуратный, собранный, деловой. Поднялся в купейный вагон, показал билет.
– А я на ваше место… подсадил, – повинился проводник. – Вы же от самого Ташкента не показывались!
– Не суетись, брат, – подмигнул Акопов. – В другом вагоне с друзьями засиделся. Согласен на любое свободное место.
Так еще лучше. Если, предположив невероятное, люди из ГБ знают о его купейном билете, то не сразу доберутся. Впрочем, подумал Акопов, шагая за проводником, у него только и осталось забавы – предполагать невероятное…
Через час, когда вагон давно спал, он вышел в тамбур.
Здесь опять каменно маячил Назар.
– Все тихо?
– Тихо. Пожалели тебя и успокоились.
– Как вы засекли соседей?
– Они сели в последний момент. До отхода поезда болтались в Ташкенте на перроне. Видно, опасались, что ты на ходу спрыгнешь. Потом пошли с концов вагона. Явно искали. Увидели тебя – расслабились. А до этого немножко нервничали. И вообще…
– Вот именно, вообще… – вздохнул Акопов. – Теперь видишь, до чего лишняя нервозность доводит? Нет соображений – как они на меня вышли?
– Сдал кто-то, какие еще соображения, – невозмутимо сказал Назар. – Других соображений нет.
– Верно. Сдали. Но почему только меня?
– Потому что нас с Юсупом готовили отдельно. Мы подключились только в Ташкенте. Следовательно, сдали высоко – в Москве.
– Умница, – потрепал напарника по плечу Акопов.
– Ты их… совсем? – неуверенно спросил Назар.
– Другого выхода не было, – помрачнел Акопов. – Отрываться приходилось с гарантией. В кошки-мышки играть некогда.
– Понимаю, – тихо сказал Назар, отвернувшись к окну.
– Не