случай. Но ему требуется операция, а денег, увы, пока на нее нет. Мне волей-неволей часто приходится наблюдать за ним, стою здесь у окна, пью кофе, наблюдаю за прохожими – и вот этот юноша… Сколько усилий для него стоит каждый выход из дома! Там перекопали улицу и канаву оставили не зарытой, как всегда, на неопределенный срок. Вы бы попробовали перейти ее на костылях по узкой дощечке, которая там переброшена! Издевательство, да и только! Сомнительное, скажу я вам, удовольствие. Или вот стоянка для машин, оградили сеткой, и теперь нам нужно делать приличный круг, чтобы всего-то – сходить в продуктовый магазин. Я пожилой человек и придаю теперь этому немалое значение, как и этот юноша на костылях. Молодые, сильные, здоровые не замечают таких незначительных вещей, а нам приходится в силу своей немощи. Вот так-то, вот. Не будем о грустном…
– Разве сложно навести порядок в городе? – Марийка удивленно пожала плечами.
– Девочка моя, – Дмитрий Семенович махнул рукой, – кому это нужно? У всех полно своих интересов, дел, работы. Всем не до нас, у всех свои приоритеты…
– Но где-то же это все решается. Вон ту канаву бы зарыть, сетку стоянки чуть вправо перенести, а вон там я бы вообще изящный мостик перебросила. И путь сократится… и краше улица станет.
– В Городской думе другие дела решаются, им не до нас. Наши дела маленькие. Не стану на сегодня вас более утомлять, пойдемте, Марийка, покажу вашу комнату. Отдохнете, выспитесь, а завтра продолжим, – Дмитрий Семенович махнул рукой и шаркающей походкой проводил Марийку в комнату для гостей.
Дождь стих и перестал барабанить по крышам, до мансарды доносились только вой сирен и крики припозднившихся прохожих. Марийке не спалось. Подушка казалась жесткой, мысли навязчивыми, а из головы не выходил несчастный Виталик и слова Дмитрия Семеновича, что «в думе другие дела решаются, им не до нас». А до кого им есть дело?
Марийка приподнялась на локте, рассматривая неяркие звезды через запотевшее окно. Не нравится ей этот город: звезды в лесу ярче и порядка больше. Марийка села на кровати, прислушалась – тишина, Дмитрий Семенович спит в соседней комнате. Марийка потянула со спинки стула халат, накинула его, крепко затянула пояс и на цыпочках, чтобы не разбудить хозяина дома, медленно приоткрыла дверь и прокралась на кухню. Выпила воды из-под крана, выплюнула – и вода здесь неправильная, невкусная! Нащупала в углу присмотренную днем зеленую швабру, провела по пластмассовой поверхности, покачала головой:
– Ладно уж… и эта сойдет… Жаль, полетит криво…
Часы пробили двенадцать, настала глухая ночь. Марийка встала босыми ногами на широкий подоконник, распахнула настежь окно и вылетела вон. Жестяные, черепичные крыши и кирпичные трубы сменяли друг друга в лабиринте городских огней. Марийка не знала, где находится Городская дума. Но она заметила на заброшенном чердаке пару черных кошек – об этом городе они знали все. За банку