Пиренеев, был почти неприступен. Он стоял на высокой скале, и его окружала высокая стена с башнями. В городе был источник чистой воды, а его амбары ломились от зерна. Именно сюда сбежал Гундовальд, когда понял, что на него движутся армии Австразии и Бургундии. Герцоги Дезидерий и Гунтрамн Бозон, отличавшиеся поразительным чутьем, сбежали первыми. Дезидерий даже умудрился прихватить часть казны, половина из которой, впрочем, досталась врагам. Верблюды, груженые драгоценной поклажей, немало изумили воинов Гунтрамна, и вся Галлия окончательно убедилась в том, что не истинный Меровинг пытался захватить власть, а безвольная кукла, оплачиваемая из далекого Константинополя. Откуда иначе могла взяться эта дьявольская животина?
Тем не менее, отчаянный епископ Сагиттарий, герцог Аквитании Бладаст, Ваддон и Эоний Муммол не струсили и готовили город к обороне. Запасов и воды предостаточно, стены крепки, а значит, сидеть в осаде они могли много месяцев. Но главным вопросом было не сколько сидеть, а зачем. И эта мысль терзала приближенных Гундовальда день и ночь. Они уже уяснили, что их авантюра потерпела крах.
А войско под командованием Леодегизила плотно обложило город. Осажденные наблюдали со стен, как воины ставят палатки, как собирают тараны и как возвращаются в лагерь отряды, грабившие окрестности. Столбы дыма на горизонте говорили о том, что с деревенскими жителями никто церемониться не собирался. Южная часть Аквитании в который раз была ограблена дочиста.
Оллон, граф Буржа, взобрался как-то на холм и кликнул Гундовальда. Тот пришел, и у них состоялся преинтереснейший разговор. Граф спросил его:
– Не ты ли тот маляр, который во времена короля Хлотаря размалевал двери и своды часовни? Не ты ли тот, которого жители Галлии обычно называли Балломером? Не ты ли тот, которого франкские короли за непомерные притязания неоднократно остригали и выгоняли? Скажи же, несчастнейший из людей, кто тебя привел в эти места? Кто в тебя вселил такую дерзость, что ты осмелился дойти до границы наших государей и королей? Если кто тебя пригласил, то назови того вслух. Вот пред очами твоими стоит смерть; вот тот самый ров погибели, что ты так долго искал, в него тебя ввергнут стремглав. Назови имена твоих спутников и выдай тех, кто тебя призвал[20].
Гундовальд ответил:
– Что Хлотарь, отец мой, возненавидел меня, это каждому известно; что он меня остриг, а потом и братья остригли, это всякому ясно. Оттого-то и сошелся я с Нарсесом, правителем Италии; там и жену взял, и двух сыновей родил. А как жена умерла, я с детьми уехал в Константинополь. Императоры же приняли меня ласково. И там я жил до сего времени. А перед этим, когда был в Константинополе Гунтрамн Бозон, я, обеспокоенный, старательно расспрашивал его о делах моих братьев и узнал, что род наш захирел и от корня нашего остались только короли Гунтрамн и Хильдеберт, то есть брат мой и сын моего брата. Король Хильперик и сыновья его умерли, остался только один младенец. Брат мой Гунтрамн детей не имел, а Хильдеберт, наш племянник, не был еще в силе. Все это подробно изложив, Гунтрамн Бозон пригласил меня сюда, говоря: «Приходи,