вел себя грубо, но ее поведение едва ли можно высоко оценить, и это раздражало ее больше, чем его грубость. Предубеждена ли она против него, узнав, что его мать была индианкой? Она так не думала, но, как ученому, ей следовало внимательнее изучить собственную реакцию.
– Грация, ты хоть знаешь, кто это? – спросила Калли. – Мистер Левесон – самородок. Он молод, но повсюду вызывает восхищение своим вкусом. Его называют новым Красавчиком Браммеллем. Даже принц-регент высоко отзывается о нем. Оскорбишь его, и тебе лучше не показываться в обществе.
Чувство вины кольнуло ее. После всех усилий мама не переживет, если Грация испортит свои перспективы в первый же вечер в свете. С другой стороны…
– Хорошо, – сказала она. – Если все надежды для меня потеряны, мама не станет настаивать, чтобы я вела бессмысленные вежливые беседы, и я смогу вернуться домой.
Папа похлопал ее по руке.
– Уверен, до этого не дойдет. Я поговорю с мистером Левесоном, извинюсь и объясню, что ты всего лишь защищала меня.
– Я бы не хотела, чтобы ты делал это, папа. Извиняться должен он, а не ты.
Но отец не захотел слушать. Он пробрался сквозь толпу к мистеру Левесону и начал что-то говорить. Однако тот не обращал на него внимания. Его взгляд был прикован к Грации, и от выражения его лица у нее по телу пробежала дрожь.
Она отвернулась. Отвратительный человек. Пусть погубит ее, если может. Ей наплевать на него, на все, что бы он ни сказал и ни сделал.
Грация направилась к столику с закусками, забыв о намерении остаться с Калли. Несколько приятных минут она провела, изучая выбор, прежде чем остановиться на изящно оформленном шоколаде. Пока сладость растекалась по ее языку, она почувствовала себя в целом намного лучше. И взяла еще одну шоколадку.
– Мисс Элфинстоун?
От удивления она едва не подавилась. И обернувшись, почувствовала, как жар разливается по лицу.
Мистер Левесон стоял перед ней, протягивая бокал с лимонадом, и улыбался. Сердце Грации странно затрепетало. С его стороны было решительно несправедливо выглядеть настолько красивым. Если бы жизнь строилась на справедливости, лицо человека отражало бы его сердце, и девушки знали, каких мужчин стоит избегать, едва взглянув на них. В конце концов, ядовитые животные часто обозначают себя цветом, погремушками или как-то иначе. Почему не люди?
Грация отвела взгляд от мистера Левесона в поисках Калли или отца: кого-нибудь, кто спас бы ее от этого разговора. Но кузина разговаривала с мистером Солсбери, а отец лишь ободряюще улыбался, стоя в нескольких футах от нее.
Грация взяла предложенный лимонад. Ей отчаянно хотелось выпить бокал до дна, лишь бы избежать разговора с мистером Левесоном, но она боялась, что, если попробует, тот скажет что-нибудь предосудительное, отчего она втянет лимонад носом и остаток вечера проведет, снедаемая унижением, мучаясь от жжения в носу. Хотела бы она, чтобы ее рассуждения об унижении и горящем носе основывались на чистой теории, но, к сожалению, это было не так.
Мистер Левесон стоял, разглядывая